© ООО «Издательство «Эксмо», 2017
© Самаров С., 2017
* * *
Только-только выведя из Резервации, как во взводе стали называть Землю Отчуждения, свой взвод и четверых летчиков с подбитых инопланетянами самолетов, старший лейтенант Троица снова вынужден отправиться туда же. Он лучше других изучил это место. Он уже знает некоторые опасности, что поджидают там людей, кроме того, перед старшим лейтенантом поставлена задача, решить которую он считает своим долгом – найти и освободить из инопланетного плена солдат-пограничников. При этом старший лейтенант получает и более важное, с его точки зрения, задание – собрать научные материалы вообще о том, кто появился на Земле, какими они обладают технологиями, и можно ли использовать эти технологии российским ученым и инженерам. Но ситуация складывается так, что неведомые существа похищают сначала младшего сержанта из взвода Троицы, потом остальных бойцов взвода, что добровольно пошли за своим командиром, и офицеров отдельной мобильной группы, которых повел за собой Троица. В итоге со старшим лейтенантом остается только командир отряда майор Медведь. Им, казалось бы, уже не до научных данных, когда требуется освободить своих подчиненных. Выполнить задуманное вдвоем становится чрезвычайно сложно. Тем не менее, они знают испытанный способ попасть в стан врага – вызвать огонь на себя…
Я успел выспаться, несмотря на то, что свободно и расслабленно вытянуть ноги, как я привык, в багажнике бронеавтомобиля «Тигр» было сложно. Пришлось спать, свернувшись по-собачьи клубком. Плохо в этом случае, что не имею я хвоста, чтобы нос им прикрыть. Тем не менее, я устроился вполне с удобством. Благо, гибкость тела позволяла мне это. К четырехчасовой норме я давно привык. И почти проснулся за пару минут до того, как дверца багажника открылась, и грубый голос майора Медведя произнес:
– Вставай, Троица. Пора…
Машину я покинул с помощью некоего не сложного акробатического трюка, просто через голову вывалившись из дверцы так, чтобы перед командиром своей группы, выпрямившись, не просто встать на ноги, а сразу по стойке «смирно».
– Готов, товарищ майор! Отоспался на неделю вперед.
– Молодец, старлей. Иди в штабную машину. С тобой командующий поговорить хочет.
Штабная машина, как я догадался, это стоящий неподалеку второй бронеавтомобиль с черными, полностью тонированными стеклами. Два бронеавтомобиля вместе так и стояли здесь, когда мой взвод вышел из Резервации в Полосу отчуждения. Тогда еще рядом стояло несколько «автозаков» для перевозки пленников-бандитов, которых мы ранеными вынесли на самодельных носилках. Здесь же ждала машина «скорой помощи», чтобы этим раненым квалифицированную помощь оказать. Я и мои бойцы, к сожалению, хорошо обучены раны наносить и убивать, но плохо обучены раны залечивать и вообще облегчать страдания раненым. Я сам, например, помню, когда получил касательное ранение осколком в бедро, сам себе швы наложил, прикрыл ватным тампоном, потом перемотал бинтом поверх штанины, и посчитал, что этого достаточно для продолжения боя. Врач потом удивлялся, как я сам себе тогда бедренную артерию не порвал. Швы были наложены вплотную к артерии. Не зная достаточно анатомию, сунулся в хирургическую практику, как в реку, не зная брода. Что-то похожее мы могли бы натворить и сейчас, желая стать милосердными. И потому я милосердие взводу запретил.
И еще тогда, когда мы прибыли к этим двум бронемашинам «Тигр», в нашу сторону направлялось два автобуса. Один, как я понял, для четверых летчиков, один для моего взвода – разделение неравномерное, но играла роль армейская субординация. И мои бойцы, и летчики, и бандиты вскоре должны были встретиться в Карантине. Но автобус с солдатами еще до сих пор, как я видел, не уехал. Возможно, водителю, как и мне, потребовался сон перед дорогой.
– А что, мой взвод отправлять не думают? – поинтересовался я у майора Медведя.
Он что-то невнятное пробормотал в ответ. Как я разобрал, солдаты желали дождаться моего пробуждения, и не захотели оставлять меня одного здесь, пока я не дал им конкретного приказания. Я так и не понял, они что, не пожелали слушаться приказаний командующего спецназом ГРУ или полковник Мочилов сам разрешил им на время моего сна задержаться.
Штабной бронеавтомобиль внешне был новее второго, в котором я спал, не был забрызган грязью, и торжественно блестел черным лаком, и зеркальными стеклами, в которые я попробовал заглянуть. Но увидел только свое отвратительно седое и небритое отражение. Еще более седое, видимо, чем в действительности из-за черноты тонировки стекла. А внутри штабной «Тигр» показался мне более просторным, чем снаружи. Хотя внешне ничем, кроме номера и чистоты боков, не отличался от своего собрата. Но внутри не оказалось заднего ряда сидений. А достаточно большой багажник стал частью салона, в котором только на боковых стенах и на дверцах были видны небольшие откидные сидения, а посреди салона стоял стол с компьютером и радиотелефоном с краю, а посредине лежали развернутые карты, над которыми склонился какой-то немолодой капитан с недобрым колючим взглядом. Сам командующий сидел с торца стола на сидении, вмонтированном в заднюю дверцу, откинулся на спину, и прислонил к стеклу затылок. Выглядел полковник усталым, словно только-только вернулся из Резервации, куда ходил в составе моего взвода, бегом вместе с нами бегал через хребты, и три ночи подряд не спал. Глаза командующего были полузакрыты, и дышал он ровно, как спящие дышат. Но не храпел. Храп для спецназовца – способ выдать себя в засаде. И потому храпунов у нас не держат даже на штабных и командных должностях. Чтобы дурной пример не подавали.
