Памяти моего деда Владислава Романовича Лобанова и матери Нины Владиславовны Лобановой, античника и санскритолога, хранителей древнего слова
«Древнейшая в мире» — так по праву называют шумерскую литературу: из всех известных ныне литератур она с наибольшей полнотой донесла до нас древнее письменное слово. Более четырех тысяч лет насчитывают записи шумерских преданий, рассказов о подвигах героев, хвалебных гимнов и даже пословиц, притч и поговорок — явление и вовсе уникальное в истории письменности.
Однако в этом почетном эпитете таится опасность. Подчас мы смотрим на произведения древности как на лепет младенца и заранее готовы умиляться и восхищаться всем, что увидим и услышим, — «Подумать только, древнейшая!» Но, искушенные длительным опытом общения со словом, как с живым, так и письменным, нашими с ним играми, мы не можем не признаться себе, что порой знакомство со словом древним пас разочаровывает. Смущают длинноты, скучные повторы, однообразие приемов, наши эмоциональные центры не включаются — мы привыкли к быстрому воздействию и столь же быстрой реакции, а их нет. Тогда мы откладываем текст и снисходительно говорим: «Что поделаешь, древнейшая...» И вот мыслям и чувствам когда-то полного жизни человека выпадает участь быть достоянием специалистов и снобов или ожидать нового взрыва меды на древность. А ведь в этой древней литературе заложены возможности стать ощутимой и быть понятой, надо лишь эти возможности отыскать. Она может и должна обогатить нас, надо только ее разбудить и… проснуться самим.
Еще в начале нашего века некоторые востоковеды утверждали, что шумерского языка не существовало, что это тайнопись вавилонских жрецов. Сейчас об этом вспоминают как о курьезе. Опубликована не одна шумерская грамматика, а в самом шумерском языке обнаруживают следы еще более древнего языка, влившегося в него, а может быть, даже и двух.
О шумерийцах мы знаем ныне, что именно они заложили основы цивилизации в долине Тигра и Евфрата, в Двуречье, хотя и не были самыми первыми жителями этой долины. Многие древние цивилизации развивались в благоприятных окружающих условиях — мягкий климат, богатство природных ресурсов давали возможность относительно сносного существования человека и способствовали развитию общества. Шумерскую культуру скорее можно назвать цивилизацией «от недостатка» — природа здесь была враждебна человеку. Сырой, нездоровый климат, катастрофические, нерегулярные разливы рек, песчаные бури. Почвы заболочены. Земля может стать плодородной, но требует неимоверного труда, чтобы она могла дать пропитание. Строительных материалов — камня, дерева — нет. Зато есть тростник и глина. Шумерийцы отвели воду в каналы, осушили болота и превратили заболоченные заросли в урожайные поля и цветущие сады. Стали строить из тростника и глины, изобрели кирпич, начали писать тростником на глине. Многие великие открытия древности, в том числе и изобретение искусства письма на глиняных табличках, принадлежат шумерийцам. Археологи обнаружили в Шумере предметы, свидетельствующие об очень раннем развитии обмена и торговли, о связях с далекими странами, о сильном шумерском влиянии — от северной Сирии (город Эбла), Малой Азии и вплоть до Индии. Интенсивное напряжение человеческого ума, изобретательность, способность к контактам, жизненная активность — вот качества, которые должны были неминуемо развиваться и стимулироваться.
Археологическими исследованиями и письменными источниками история шумерийцев — «черноголовых», как они сами себя называли, — прослеживается примерно с середины четвертого тысячелетия до н. э. Это время, когда шумерийцы оказались в долине Евфрата и Тигра и постепенно ассимилировали местные племена, обитавшие здесь еще в пятом тысячелетии. Расцвет шумерской культуры падает на первую половину третьего тысячелетия до н. э. Шумерский город-государство представлял собой поселение с храмовым комплексом в центре и группирующейся вокруг него сельскохозяйственной округой. Такие города — Эредуг, Ур, Урук, Лагаш, Ниппур, Киш и другие — возникали на кис и севере Двуречья и находились в постоянных конфликтах между собою, сражаясь за пограничные территории, за право контроля нал ирригационными сооружениями, в конечном счете — за превосходство в стране. Об одном из таких конфликтов рассказывает шумерское сказание «Послы Аги ...» Между Агой, правителем Киша, города, являвшегося центром северною военного союза, и Гильгамсшем, верховным жрецом Урука, кого мы долгое время считали исключительно мифологическим персонажем, возникает спор, перешедший в войну, закончившуюся победой Урука. Обломок алебастровой вазы с посвятительной надписью Мебарагеси, отца Аги, найденный археологами, и другие свидетельства подтверждают подлинность событий, о которых говорится в сказании, а также доказывают, что Гильгамеш — реальное историческое лицо. Два других сказания — об Энмеркаре и Лугальбанде — повествуют о далеком поенном походе в легендарный город Аратту, расположенный, по-видимому, где-то в горах современного Ирана, ближе к Афганистану и, вероятно, по дороге в Индию. А надпись на глиняном конусе правителя Энметены (или, как прежде читали, Энтемены) — подлинный исторический документ, один из многих памятников шумерской письменности, которые составили основу наших знаний об истории Шумера, о ходе ее развития. В тексте второй половины третьего тысячелетия до н. э. говорится о борьбе двух соседствующих городов. Легаша и Уммы, за нейтральную территорию — небольшой клочок плодородной земли. Помимо рассказа о самом конфликте, излагаются и история его возникновения, и события, предшествующие ситуации, описанной современником Энметены, так что мы с полным правом можем назвать это произведение предтечей жанра историографической литературы.
