Осторожно, светлое прошлое

Осторожно, светлое прошлое

Авторы:

Жанр: Детская проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 4 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

Одни думают, что это в пику Крапивину, другие — Митяеву, третьи обижаются аж за СССР, решают, что вышеперечисленное и есть «светлое прошлое». Возможно, в этом есть доля истины, раз они так видят («на воре шапка горит»), но на самом-то деле это притча про Дальние рейсы Дальнего Корабля.

Читать онлайн Осторожно, светлое прошлое



«ОСТОРОЖНО: СВЕТЛОЕ ПРОШЛОЕ. МАТРОС ДАЛЬНИЙ». Хоныч прибил здесь эту дощечку, когда один из наших юнг, после неудачного прыжка проболтавшийся все плавание в кубрике, с горя зашел в эту глухую калитку и больше не вышел.

Пристань была вся огорожена забором — старым и высоким забором из серых досок. Дул бодрящий и холодный весенний ветер, под ногами похрустывал тонкий ледок: после полудня похолодало.

Говорили, что там, за забором, какой-то заразный воздух: вдохнешь — очумеешь. Но думаю, что больше пугали. Ведь тот юнга уже и на корабле был не в себе, а тут все бродил вдоль забора и только искал подходящего момента. Я — другое дело. Я, правда, тоже уже битый час бродил вдоль забора, только по совсем другой причине… Сегодня на пароходике отплывали мои друзья. То есть, те, что когда-то были мне друзьями… нет, правда, настоящими друзьями. Вместе собирали цветную гальку, вместе бредили океаном, вместе поступили в училище. Вместе подолгу стояли перед узорчатой оградой, отделявшей от города ту легендарную бухту, которая в документах означалась лаконичным «Б. Д. К.», в песнях торжественно нарекалась Рассветной, а для нас, курсантов, носила печально насущное название Неприступной. А иногда мы вместе перелезали через эту ограду, презрев правила и наказания (если от злющего пса по кличке Цербер мы уже научились вовремя удирать обратно ценой всего-навсего порванных штанов, то в училище нас ждали бури повесомей)… А в одну из таких же неровных весен, когда прибыл в Недоступную Дальний Капитан, мы так же вместе до изнеможения просились к нему на корабль, вместе страшно переживали отказ… И вместе решили пробираться на борт тайно.

Мы придумали кучу планов, как миновать Цербера, и тихо надеялись, что не будет же эта зверюга, в конце концов, в самом деле калечить людей. Но там, на месте, стало понятно: все наши планы никуда не годятся… И Хоныч, самый сумасшедший из нас, вдруг прыгнул на этого Цербера и тихо заорал, чтобы мы прорывались вперед. Тогда я тоже вцепился в них двоих, наверное, это было очень страшно, но я не успел это обдумать. А остальные тоже никуда «прорываться» не стали, начали бегать, вопить и звать на помощь.

Вот тут и пришел Дальний Капитан со своими матросами, и нас унесли к бортовому врачу, а тот с ног до головы перемазал нас каким-то Дальним снадобьем и попотчевал уколами, после чего мы уснули, а проснулись уже в море. Снадобье оказалось и вправду чудодейственное, совсем как в легендах, так что мы скоро поправились. И тогда нам здорово попало от Капитана Дарля. Ведь с таким хулиганством на Корабль не попадал еще никто. Потом нас отправили драить палубы, а мы вовсю старались оправдать возложенное на нас доверие — и мало-помалу оправдали. Особенно легко нам тогда давались прыжки в завтра, потому что посреди того, что нам открылось, мы начисто забыли о прошлом. Мы были совершенно счастливы, если не считать, что друзья остались на берегу…

Вот они-то сегодня и собирались отплыть в Светлое Прошлое. Я не верил, когда услышал слухи, я не верил их собственным словам, не верил, когда носильщики протащили сюда их чемоданы, и даже сейчас, когда мне не удалось отговорить друзей и они все-таки скрылись за этой дверью… я не верил. И дверь никак не отпускала меня. Я понимал, что не я виноват в том, что мы вот так расстались, но все-таки, все-таки… Ведь это же все-таки друзья! И если я буду стоять на берегу, когда их пароходик даст последний гудок, если я буду стоять на берегу в ярко-голубом кителе с золотыми нашивками, может, они опомнятся, может, хоть один из них потребует трап или даже спрыгнет прямо в воду, ведь бывает же так, бывает, редко, но бывает!..

Холодный ветер опять толкнул меня в лицо. Может быть, поэтому я и дернул за ручку. Я очень не любил, чтобы меня толкали.

Дверь заскрипела, я решительно шагнул внутрь. И застыл, пораженный.

Вовсю светилось и пело давно забытое, как в далеком детстве, бабье лето. Щедрое закатное солнце золотило забор, так что стало видно: никакой он не серый, а живой, сосновый, пахнущий солью и смолой… Ветерок был тепл и ласков, и море почти не шумело. Большая пестрая бабочка присела мне на рукав, расправила крылышки.

— Лани! — закричали друзья и радостно побежали ко мне. — Лани, неужели ты с нами! Как это все-таки здорово!

Они облапили меня со всех сторон, но я сказал, слабо отбиваясь и пересиливая баюкающий плеск волн:

— Нет, я пришел проститься. Навсегда. Потому что в прошлое даже письма не доходят. Если только вы на самом деле отплываете. Ведь в двух шагах отсюда — вы только подумайте — стоит Дальний Корабль. И Капитан ищет двух матросов на смену тем, кто погиб. Вы слышите, что я говорю — Дальний Капитан Дарль сам ищет матросов!

Дверь позади скрипнула, и в нее заглянул Хоныч, пахнув тревожной весной.

— Лани, ты с ума сошел, почему ты здесь?

— До отплытия еще четыре часа, — сказал я. — А здесь — наши друзья…

— Четыре часа! — закричал Хоныч. — Если бы в прошлый раз у нас были бы лишние четыре часа, чтобы проверить все тросы, Чампа сейчас был бы жив!

— Я проверил тросы. Я проверил щели. Хоныч, я все проверил, что только мог, я не спал всю ночь, я все сделал, Хоныч. У меня есть законные четыре часа. Ты что, не видишь, что это наши друзья? Скажи же им что-нибудь. Скажи им о красоте Дальних Звезд. Скажи им, что Капитан ищет матросов…


С этой книгой читают
Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.


Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Том Сойер - разбойник

Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.


Это мои друзья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подвиг Томаша Котэка

Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.


Утомленная фея - 1

В руки неглупой девушки-подростка попадает образчик инопланетной технологии. Не удосужившись ознакомить с этим фактом широкую общественность, она использует его возможности так, как сама считает нужным. Разные приятные мелочи, так удачно скрасившие будничную жизнь, не удовлетворяют счастливую обладательницу артефакта. Ряд рискованных экспериментов на ниве геополитики и социологии создает ситуацию, когда постоянное вмешательство и контроль становятся насущной необходимостью, а попытка бросить штурвал равносильна глобальной катастрофе.


Утомленная фея - 2

В руки неглупой девушки-подростка попадает образчик инопланетной технологии. Не удосужившись ознакомить с этим фактом широкую общественность, она использует его возможности так, как сама считает нужным. Разные приятные мелочи, так удачно скрасившие будничную жизнь, не удовлетворяют счастливую обладательницу артефакта. Ряд рискованных экспериментов на ниве геополитики и социологии создает ситуацию, когда постоянное вмешательство и контроль становятся насущной необходимостью, а попытка бросить штурвал равносильна глобальной катастрофе.


Центурион

Приключения российской школьницы, оказавшейся наследницей Калиостро, продолжаются. Шагнув в зеркало, Катерина Державина и ее друзья попали в притягательную и загадочную Зерцалию. Они сразу же оказываются в гуще разнообразных событий: Катерина спасает от чудищ незнакомую девочку, отправляется в подземное логово Оракула Червей на поиски похищающего детей колдуна и узнает тайну своего рождения. Позже ей предстоит встретиться со своей матерью и даже… с самим Калиостро. А в это время на Земле Матвей, превращенный в центуриона, ищет зеркала Трианона, чтобы предотвратить новые злодеяния колдунов и магов из Зерцалии.


«Русская освободительная армия» против Сталина

Книга посвящена одному из самых сложных и противоречивых сюжетов новейшей истории нашего Отечества: участию сотен тысяч советских граждан в войне 1941–1945 гг. на стороне нацистской Германии. Среди них были представители всех народов СССР, однако в массовом сознании проблема коллаборационизма в нашей стране связывается прежде всего с именем бывшего советского генерала Андрея Власова и с возглавлявшейся им «Русской освободительной армией».Автор – историк Иоахим Гофман – крупнейший из специалистов по антисоветским вооруженным формированиям из представителей различных народов СССР в годы Второй мировой войны.


Другие книги автора
Пароль — «Эврика!»

Писалась для среднего школьного возраста, получилась — для детей младше восьмидесяти и взрослых старше семи лет.Пессимистичный папа шестиклассника Костика Филимонова не сомневается, что сын его влюблен в дочку того самого областного начальника, который без конца его «пропесочивает». А жизнерадостный папа пятиклассницы Светы с первого взгляда называет Костика заговорщиком. Кто из них прав? Да и знает ли ответ сам Костик, объявивший себя главой тайной повстанческой организации «Эврика»? Цель у повстанцев не так себе — они должны спасти планету.А для этого, несомненно, начать следует с перевоспитания взрослых.


Посох Следопыта

«Тетрадь Песчаной Банальности», — называлась тетрадь. И были в ней только отдельные листки. Артём Непобедимый не побрезговал вытащить её из мусорки, потому что увидел Настин почерк, а тетрадка лежала с краю. Да и не исключено, что её выбросили при переезде взрослые, а Настя потеряла. Вытащил и не пожалел. Он завернул коня на детплощадку, уселся на качели, качался, с увлечением читал песчаные банальности и веселился. Были это короткие и длинные истории из жизни. Короткие были написаны детским почерком, длинные — уже увереннее…


То, чего ещё нет, уже есть

Продолжение к рассказу «Здесь был Фёдор». Пятнадцатилетний фотограф Вадим Яшин попадает на Шихан и опять застревает в горах — на этот раз возле небольшого провала, который боится перепрыгнуть. На помощь Вадиму приходит женщина в милицейской форме, однако очень скоро он становится не рад своей спасительнице, в отличие от Фёдора. А Фёдор мало того что ведёт себя престранно, так ещё и заявляет, что Вадим застрял куда серьёзнее — в развитии своего воображения……Ленкина мама — доктор наук. Поэтому меня вдвойне потрясло, что эта реплика, которой нарочно не придумаешь, исходила от неё.— Нет, что ни говори, жить с творческим человеком — поэтом там или артистом — невозможно! — сказала Ленкина мама. — Ведь у него есть какой-то свой внутренний мир, и он живёт в этом внутреннем мире и никого туда не пускает.


Здесь был Фёдор

«Прожжённый турист» Боря Лютик очень старается оставить свои следы на Таганае и очаровать Ленку массой добрых дел. Но Ленка вместо очарования уходит из его палатки, не польстившись даже на котелок картошки, а сам он просыпается от чьего-то возгласа: «Да-а, видать, и здесь был Фёдор». Да мало того что был, он ещё и остался невидимо-неизгладимо, несмотря на то что ушёл неведомо куда!