Эммануэль Олспо и Ли Халтеншмидт, благодарю вас
Графиня Терстон прекрасно понимала, что леди не пристало бегать на людях. Поэтому она решила пройтись быстрым — очень быстрым — шагом по небольшой заснеженной площади города Бэнтона.
— Леди Кэтрин Энн Беатрис Коул!
Графине также было хорошо известно, что леди не подобает на людях повышать голос, но терпение любой матери имеет свой границы, а ее пятилетняя дочь Кейт обладала поразительным талантом переходить эти границы. Леди Терстон в магазине отвернулась всего лишь на мгновение, чтобы поприветствовать миссис Ньюмэн, а когда она повернулась, Кейт уже исчезла.
Она принялась лихорадочно обыскивать этот магазин, а затем два соседних и городскую площадь, где наконец заметила белокурую головку Кейт за декоративной живой изгородью.
Леди Терстон удалось замедлить шаг, но совладать с голосом она была не в силах. К счастью, когда она обошла изгородь и увидела, что Кейт сидит на скамье рядом с каким-то ребенком, ее беспокойство, а вместе с ним и гнев, поутихли, так что она смогла говорить сдержанным тоном, гораздо более подходящим как для женщины ее положения, так и для убеждения импульсивного и невыносимо упрямого ребенка.
— Кэтрин Коул, сколько раз тебе говорили никуда не отлучаться без разрешения?
Кейт запрокинула голову и задумалась, сощурив свои светло-голубые глазки.
О боже! Пятилетние воспринимают все так буквально.
— Я не прошу назвать точное число раз, Кейт. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я не разрешу тебе играть на фортепиано сегодня вечером.
Кейт в изумлении открыла рот: для нее это было самое тяжкое наказание.
— Но мама…
— Никакого фортепиано, — повторила она. — Если это произойдет снова…
— Но я должна была уйти, — настаивала Кейт, указывая на ребенка, сидящего на скамье. — Я увидела Лиззи. Наверное, ей лет пять.
Леди Терстон глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и затем наконец-то присмотрелась к маленькому ребенку рядом с Кейт. Девочка действительно выглядела лет на пять. У нее были прелестные карие глаза, очень грязные волосы и болезненный цвет лица. Она была укутана в старое, но теплое на вид пальто на два размера больше, чем нужно. Остальная ее одежда представляла собой лохмотья — даже обувь была изношена до дыр. Бедная девочка!
Не местный ребенок, решила леди Терстон; Она знала всех детей в Бэнтоне и была убеждена в том, что все они прилично одеты — и обуты. Все, кроме ее собственного ребенка, как оказалось. На ногах Кейт были только чулки. Ее ботинки держала в руках Лиззи.
— Почему ты держишь ботинки Кейт, дорогая?
— Я не крали их, — заявила Лиззи, слегка картавя. Она бросила ботинки на землю. — Не крали.
— Она не крали, — повторила за ней Кейт.
— Она не крала, — поправила ее леди Терстон, прежде чем наклониться и подобрать обувь. — На самом деле они принадлежат Кейт, и она может распорядиться ими, как пожелает. Кейт, ты хочешь, чтобы она взяла их?
Кейт кивнула, что совсем не удивило леди Терстон. Девочка обожала дарить подарки и явно обрадовалась, что может заменить сношенную обувь Лиззи.
Леди Терстон протянула ботинки Лиззи:
— Где твои родители?
— На небесах, — ответила Лиззи, хватая обувь без всяких сомнений.
— Мне очень жаль это слышать. — Она посмотрела, как девочка ощупывает мягкую кожу. — Как ты попала сюда?
— Пак привел меня. Я должна ждать его здесь. Вернее, там, — уточнила она, указывая на аллею между ателье и книжным магазином. — Но мне больше нравится здесь.
Конечно, ведь скамейку, в отличие от аллеи, освещало солнце.
— Прошу прощения? Кто, ты сказала, тебя привел?
— Пак, мой друг.
— Я поняла.
Пак? Это явно не настоящее имя. Леди Терстон обернулась и осмотрела площадь. Непохоже, чтобы кто-нибудь искал ребенка. У нее сердце сжалось от гнева и печали. Бедное дитя, по всей вероятности, бросили. Такое случается слишком часто.
Она присела перед девочкой на корточки и мягко сказала:
— Я думаю, Лиззи, тебе лучше пойти с нами в Хэлдон. Я попрошу одного из моих лакеев подождать здесь и привести… э… Пака, когда он придет, и потом мы решим, что делать дальше.
— Хэлдон, — повторила Лиззи. — Тот большой дом, о котором здесь все говорят?
— Он самый. Ты бы этого хотела?
Кейт потянула ее за рукав.
— Мама?
— Там тепло? — спросила Лиззи.
— Достаточно.
— А еда есть?
— О, очень много, — заверила ее леди Терстон.
— Мама?
Лиззи закусила губу, явно заинтригованная:
— И Пак тоже может туда пойти?
— Конечно.
— Мама, кто это?
— М-м? — Леди Терстон резко отвернулась от Лиззи. — Что там?
Кейт обернулась и указала на площадь.
— Кто… — Она замолчала и опустила руку. — Он ушел.
— Кто, дорогая?
— Мальчик.
— В Бэнтоне много мальчиков, Кейт.
— Да, но… этот был особенный.
— Каждый ребенок особенный, — ответила леди Терстон рассеянно и поднялась, чтобы дать руку Лиззи. — Пойдем?
Маленькая девочка помедлила немного, потом протянула свою замерзшую ручку и вложила в ее ладонь.
