Око тайфуна

Начнем с начала — или, может быть, с конца. А именно — с нескольких слов о том, что именно представляет из себя эта книга.

Первое — и, в общем, не самое важное: она представляет из себя самое что ни на есть злостное нарушение авторского права ее автора. О том, что эта книга существует как факт, что она уже подписана «в печать и в свет», автор не догадывался до самого последнего момента. Он эту книгу не готовил и, наверное, не предполагал даже, что она может быть сделана и таким вот нахальным образом издана. Впрочем, мы надеемся, что в данном конкретном случае нарушение авторского права не вызовет судебных исков, должностных расследований и выплаты гигантских компенсаций за «нарушение чести и достоинства». Во-первых, потому, что составители тоже имеют какие-то права на эти тексты, ибо возникали они не без некоторого их участия. Достаточно сказать, что один из составителей опубликовал один из ранних материалов автора этой книги еще в своем любительском, машинописном журнальчике «Оверсан», да и затем печатал его неоднократно в своих последующих изданиях, другой же стал одним из тех людей, кто заставлял автора что-то переписывать, воевал с тогда еще здравствующим Горлитом и выбрасывал из публикуемых работ милые сердцу фамилии Егора Лигачева, Нины Андреевой и иже с ними. Ну а во-вторых, книга эта не просто книга — это еще и подарок на День Рождения нашему уважаемому автору. А кроме того — тонкий намек на то, что мы ждем от него новых статей и публикаций.

Проницательный читатель, наверное, уже догадался, что предыдущие абзацы адресованы не столько ему, читателю, сколько господину автору. А теперь пришла пора сказать кое-что и господину читателю.

Так вот, читатель, которому выпала большая честь — держать в своих руках эту необычную книгу, должен четко осознавать одно важное обстоятельство: ее автор, Сергей Переслегин, — явление на российском литературно-критическом небосклоне поистине уникальное. Хотя бы потому, что его работы — это не просто критика или литературоведение фантастики (которых, кстати, у нас и так не слишком много) — это, одновременно, и культурология, и политология, и социология, и психология, и физика, и теория систем, и многие другие науки, гуманитарные и естественные. Познания Переслегина просто поражают, а его умение работать на «пограничье» между литературой и всеми вышеупомянутыми дисциплинами вообще не имеет аналогов ни в России, ни на гораздо более благополучном в этом плане Западе. И еще следует иметь в виду, что на мировоззрение Переслегина-критика и Переслегина-фантастоведа не могло не повлиять и то, что родом он из фэндома (был одним из отцов-основателей ленинградского КЛФ «Полгалактики»), и то, что многие годы он являлся активным участником Семинара Бориса Стругацкого.

Если же говорить конкретно о данном сборнике, то он составлен нами не из всех работ Сергея Переслегина, а лишь из тех, что посвящены отечественной фантастике последнего десятилетия. 80-е годы — это время кризиса традиционной «советской» НФ и время формирования фантастики новой — «четвертой волны». Книга дает срез этого процесса. Последняя работа, «Принцип обреченности», датированная 1992 годом, подводит черту под целой эпохой — эпохой первых публикаций последнего поколения советских фантастов — поколения, писавшего в стол.

А для меня Сережины работы — это ностальгически прекрасная весна 1989 года. Весна проснувшейся России. Весна свободного книгоиздания. Кооперативная весна. За два года до упомянутой весны вечная авантюристка Даля Трускиновская поджигает запал и знакомит Николая Ютанова из Ленинграда и Олега Михалевича из Риги. Переслегин лично лежит у истоков издательства на янтарном песке Юрмальского взморья. Как говорится, ветер свободы веет с берегов Балтийского моря. Михалевич открывает первый в СССР издательский кооператив «Слово». Выходят книжки-малышки со стихами Бориса Пастернака и Игоря Северянина с иллюстрациями Владимира Решетова — будущего художественного редактора «Новой фантастики». Личным приказом Егора Лигачева «Слово» закрывают, издательские права снова не могут быть предоставлены частным издателям. Косяком идут первые, сейчас практически неизвестные труды Переслегина, поглощаемые исключительно Семинаром Стругацкого и дружеской тусовкой. Чуть позже Переслегин предлагает и получает от Михалевича предложение, от которого, естественно, не может отказаться: сделать цикл статей по истории Великой Отечественной войны для рижского журнала «Родник». Переслегин готовит несколько работ, но публикуется только одна: Михалевич окончательно уходит из «Родника». Открывается кооператив «Рондо», во главе его становится Модрис Зиемелис. К работе снова готовы, но ни одно из ленинградских издательств не соглашается продать издательское право, кроме, разве что, Ленинградского отделения «Художественной литературы», готового уступить копирайтик за скромных 50 % стоимости тиража. Но с легкой руки директора издательства ЛГУ Людмилы Николаевны Бетехтиной буксующие кооператоры выходят на издательство МГПИ «Прометей» и его директора Валерия Букреева. Дивный триумвират Ленинград-Москва-Рига воплощает в жизнь задуманный в 1988 году — году Дракона — сериал новой фантастики. Сентиментальный толстопузый дракоша, нарисованный Яной Ашмариной, становится его знаком. Пока печатается первая книга, распадается «Рондо» и возникает Литературно-полиграфическое агентство «Астрал». По-прежнему — Рига, по-прежнему — Олег Михалевич. Невероятный и один из самых мощных романов братьев Стругацких становится вратами нового фантастического мира, а следом — обойма сильных неординарных писателей, вышедших из тени неизвестности: Столяров, Рыбаков, Лазарчук. Переслегин четко в сроки, как маленький завод, изготавливает послесловия к каждой из книг. Эти работы производят впечатление не меньшее, чем сами произведения, помещенные в книгах. Они словно задают принципиально новое социокультурное поле существования новой фантастики. После первого головокружительного успеха «Отягощенных злом» и «Изгнания беса» (суммарный тираж по 150 тысяч каждой) рынок начал склоняться к сериалам — «анжеликам» и «дрюонам». Рыбаков и Лазарчук получили уже только по 50000 экземпляров. А подготовленные книги Веллера и Штерна — уже ни одного экземпляра. Издание русской фантастики становится невыгодным для «Астрала». И в 1990 году ленинградская редакционная группа уходит из агентства, чтобы начать совсем новую жизнь уже в Петербурге. Последний подарок рижских друзей — книга Ютанова «Оборотень» с иллюстрациями Яны Ашмариной. И как эхо фантастической программы «Астрала» — уже подготовленные самими рижанами, но проиллюстрированные той же Ашмариной книги Урсулы Ле Гуин и Уолтера Миллера-младшего. Пассионарный пламень издателей угас, и Переслегин уже не работал с этими книжками. В 1991 году возникает «Terra Fantastica», начинаются суровые будни капитализма, и при помощи Сергея Рогова и его тогда еще экспортно-импортной компании «РоссКо» запускается новый проект по изданию российской фантастики. И Переслегин снова с нами. Проект достигает пика в 1992 году на сборнике «Аманжол» и умирает в начале 1994 в первой волне Великой Российской Депрессии на книге Лазарчука «Священный месяц Ринь»… Переслегин уже не пишет, то есть пишет всякую шелуху про Энн Маккэфрей и Роджеров Желязных. Ютанов уже не издает, вернее издает — таких же Хайнлайнов и Желязных. Но это уже совсем другая история… Что ж, Сережина работа по сборнику «Аманжол» расшифровывает откат литературно-бытовой ситуации: литература для русских фантастов снова перестает быть источником существования. Она снова становится хобби. Поколение дворников и сторожей возрождается в поколении менеджеров и директоров.