Апрель 2017 г.
Где-то внизу расстилалось бескрайнее море облаков. Они были похожи на огромные, безразмерные куски ваты. Солнечные лучи создавали причудливую игру теней: острова, горные вершины и перевалы, а разрывы походили на бездонный океан, в глубине которого лишь угадывалась далекая поверхность земли. Над всем этим синело голубое небо. Таким оно бывает только на высоте десять километров. Увидеть эту красоту можно из иллюминатора авиалайнера. Неудивительно, что места «рядом с окошком» во время регистрации разбирают в первую очередь. Мне повезло. После серой московской хмари и мороси лайнер взмыл в ночную вышину, а через несколько часов над горизонтом показалось светило.
Самолет уносил четыре сотни пассажиров на край земли. В Страну восходящего солнца. Я никак не мог до конца поверить в происходящее. В то, что студент факультета компьютерных наук и информационных технологий Саратовского университета оказался на борту красавца-Аэробуса. Он направлялся в мир, который жил в каком-то другом измерении. Меня ждали города-муравейники, ущелья улиц, заполненные людьми и машинами. Родина множества научных достижений прошлого и нынешнего века. Но самое главное — меня ждала возможность вырваться из захолустной Пензы. Стать гражданином планеты. Завтракать в одной стране, а обедать уже в другой, на берегу океана. Именно это я видел в своих мечтах, надеясь, что «смотрины» пройдут успешно. Конечно, о том, что этот визит — знакомство с потенциальным работодателем, прямо никто не говорил, но приглашение в гости после победы на чемпионате мира по программированию просто так не делают. Позади остались китайцы, поляки, канадцы и даже американцы. На волне эйфории, которая охватила группу, я как-то незаметно для самого себя принял приглашение побывать в Японии. Вечно улыбающийся и раскланивающийся Акайо Фукуда, невысокий, как и все японцы, убедил меня, что программисту с мировым именем (лесть, конечно, но очень приятная) просто необходимо побывать на островах.
— Николай-кун, ты должен посмотреть, как работают наши специалисты в области высоких технологий. Это будет полезно столь талантливому юноше, — нахваливал он меня. — И потом, разве нужно парню в 20 лет отказываться от возможности узнать мир?
В общем, я согласился. Да и в том, что такое предложение рано или поздно поступит, никто не сомневался. Очень немногие по-настоящему талантливые IT-шники России оставались работать дома. Родина могла предложить им либо ободранные стены вузов с нищенскими зарплатами и вечными попытками получить зарубежный грант, либо работу на дядю. Причем откуда был этот дядя — разобраться порой не представлялось возможным, так плотно сплелись интересы власти и бизнеса на одной десятой части суши в начале XXI века. Я же решил пойти по стопам многочисленных предшественников — отправиться за границу. Там негласный надзор за сильнейшими программистами тоже присутствует, но, во-первых, не столь явный, а во-вторых, у этой клетки золотые прутья.
— Спасибо, Акайо! Я с удовольствием побываю в вашей замечательной стране. Надо же посмотреть, как цветет сакура.
Отрезвление наступило, когда я понял, что эту новость придется рассказать родителям, точнее маме. Отец, несмотря на отсутствие высшего образования и сугубо рабочую профессию, обладал природной сметкой.
— Мы — Романовы, — любил говорить он, — хоть и из крестьян Городищенского уезда, все ж не лыком шиты. Никогда в руководители не лезли, но всегда жили неплохо.
Благодаря его золотым рукам и умению смонтировать электрическую проводку хоть в квартире, хоть в коттедже, хоть на заводе, я отправился учиться из Пензы в соседний Саратов. Там школа программирования была куда сильнее. С мамой оказалось сложнее. Умом она тоже прекрасно понимала, что в России сына ждет мало хорошего, но сердце и чувства были сильнее разума. Поэтому прощание на перроне железнодорожного вокзала вышло тяжким.
До отправления фирменной «Суры» оставалось несколько минут. Я уже забросил сумку с вещами на верхнюю полку и стоял с родителями у вагона. Мама украдкой вытирала слезы, папа, наоборот, улыбался.
— Ты там веди себя прилично. Закрутишься с какой-нибудь гейшей — и накроется карьера программиста.
— Если уж в Саратове не охмурили — куда там японкам! — улыбнулся я в ответ.
— Коленька, будь осторожен, — наверное, в пятый раз сказала мама. — До сих пор не могу поверить, что согласилась на эту поездку.
— Была бы твоя воля, — ухмыльнулся отец, — ты бы его и учиться не отпустила. — А видишь, какой самородок! Не просто программист, а победитель мирового чемпионата. Мы об этом уже не раз говорили: ничего ему тут не светит. Мы с тобой жили в надежде, что у детей все будет лучше, такую же надежду питали наши родители, деды-прадеды, и так до бесконечности. И что стало?.. Ладно, Маша, не трави душу…
— Все я прекрасно понимаю, да только одного уже отпустили… Ты, Саша, помнишь, чем это кончилось, — всхлипнула она.
После этих слов отец помрачнел. Воспоминания о моем старшем брате — молодом офицере внутренних войск, который погиб во время войны в Чечне, — были очень болезненными.
