Охотник за молниями

Сердце, молчи в снежной ночи,

В поиск опасный уходит разведка…

Из песни

Яркий золотистый шар ударил Андрея по глазам. Ему показалось, что он увидел мелькнувшее, нацеленное прямо на него дуло. Андрей инстинктивно заслонил лицо руками, зажмурился, затем осторожно открыл глаза.

Было раннее утро. Едва взошедшее над домами солнце ярким лучиком щекотало Андрею глаза. Он чуть сдвинулся в сторону, в тень, и посмотрел на часы. Четверть седьмого — пора вставать!

Андрей привычно сгруппировал тренированное тело и вскочил на ноги. Зарядка, душ, завтрак. Андрей за едой всегда совмещал приятное с полезным. Вот и теперь он старательно работал челюстями, одновременно читая книгу, которую «мучил» уже третий день. Окончив завтрак, Андрей с сожалением отложил книгу в сторону, сполоснул посуду и вышел из квартиры.

На ходу нащупывая в связке нужный ключ, Андрей подошел к запыленному электромобилю. «Не забыть бы его сегодня помыть», — подумал он, плюхаясь на сиденье. Воткнув ключ зажигания в щиток и запустив двигатель, он рванул с места так, что колеса пробуксовали.

Двадцать минут езды по дороге, изученной за год так, что можно было почти не смотреть на нее. Андрей и не смотрел, он думал о сегодняшней разведке. Ему очень хотелось встретить «слоеный пирог».

По легенде, «имевшей хождение» среди разведчиков, «слоеный пирог с шаровыми молниями» мог встретить только самый расторопный и везучий. Описывали его обычно так: снизу черный слой облачности, над ним просто темный, выше — серый, еще выше — серый с проблесками, почти жемчужный, самый верхний — белоснежный, как пуховое покрывало. И весь этот «пирог» буквально нашпигован «шариками» — молниями. Особенно много шаровых молний между слоями, причем расположены они по контрасту: между темными слоями — белые, высокоэнергетичные шарики, а выше, между светлыми — фиолетовые, черные, даже инфрачерные — полегче, послабее…

У легенды было много вариантов, но все рассказывавшие ее были единодушны в одном: встреча с отдельной шаровой молнией — это просто опасно, а встреча со «слоеным пирогом» — предельный риск для человека. Потому и нет очевидцев, что встретить «слоеный пирог» и остаться после этого в живых вещи несовместимые… Так всегда заканчивалась легенда.

Тот факт, что очевидцев не было, а легенда была, никого не удивлял. У каждого века свои драконы.

Наконец показался аэродром.

Андрей затормозил на стоянке, вылез из кабины, провел пальцами по грязному кузову, сокрушенно вздохнул и пошел в дежурную часть.

— Привет, любимая! — ласково проворковал он Марине, дежурившей за диспетчерским пультом, широко осклабился в ответ на ее слабую улыбку и прошел в комнату, где обычно проводился предполетный инструктаж.

Дальше все было как всегда. Приветствия, короткий перекур, оперативное совещание, постановка задачи. Получив задание и соответствующую документацию на район разведки, Андрей вернулся в «дежурку» и занялся проверкой и подготовкой снаряжения. От него зависело очень многое, подчас и сама жизнь разведчика, поэтому свое снаряжение каждый готовил сам, не доверяя его никому. Особенно тщательно Андрей, как и другие разведчики, проверял костюм, систему защиты и аварийного обеспечения. Уже после всего он неторопливо и внимательно осмотрел и проверил личное оружие.

Окончив подготовку, Андрей зашел к Марине в диспетчерскую, доложил ей о готовности к выполнению полетного задания и получил в ответ официальное «добро» на вылет и очередную неофициальную улыбку. Заверив Марину еще раз в неизменности своей любви, Андрей в дверях помахал ей рукой и пошел к ангару.

На площадке возле ангара стоял уже готовый к полету самолет. Возле него ждал Андрея механик.

— Ну, как, нормально, Николай Иванович? — шутливо сказал Андрей в ответ на хмурое приветствие механика.

— Отлично, отлично, — заверил тот и добавил: — А только я тебя, Андрюша, опять про правый прицел предупреждаю, будь с ним осторожнее. Если руки чешутся, то играй на скрипке, а не с этой штукой…

— Ладно, слушаюсь, — засмеялся Андрей. Он запустил двигатель, прогрев его, запросил диспетчерскую и, получив разрешение на старт, шутливо сказал Марине: «Прощай, любимая, прощай навеки!..» — и осторожно поднял машину в воздух.

Набрав высоту и положив самолет на курс, Андрей включил автопилот и расслабился. По опыту он знал, что лучший способ успешно настроиться на разведку — не думать о ней вообще.

Именно поэтому он решил сейчас отвлечься и попытаться разобраться в собственной личной жизни, что являлось задачей не из легких. Молодой, симпатичный, окутанный дымкой неизведанного — «Разведчик!» — Андрей пользовался популярностью среди девушек. Но хотя он и рассыпал им свои неизменные «Привет, моя любимая!», вычитанные где-то и намертво застрявшие в лексиконе, Андрей не испытывал тяжести любви. Да, ему нравились девушки, он стремился к общению с ними, к дружбе, но и только. Его ближайшей целью в жизни была не любовь и семья, а «слоеный пирог с шаровыми молниями». Только после него Андрей был готов и на все остальное.

А вот сами девушки думали иначе. По крайней мере трое из них считали, что имеют на Андрея права, а он должен иметь по отношению к ним обязанности. Именно это и составляло основную трудность личной жизни Андрея. Он мучительно, но пока безрезультатно пытался найти необидный способ объяснить каждой, что при всех их достоинствах он не представляет ни одну из них в роли хозяйки «приюта трех пингвинов», как величал Андрей свою квартиру. Название это он перенес из общежития зимовщиков в Антарктиде, где проходил летную практику.