Мягкий ход машины сморил Елену, она задремала и проснулась, когда «Нива» свернула с асфальта и запрыгала по кочкам проселочной дороги.
— Ну что, выспалась? — смеясь, обернулась с переднего сиденья Наташка.
— Даже не заметила, как уснула, — улыбнулась сестра.
Под кронами дубового леса, еще не просохшего после сильного дождя, машина остановилась. Несколько холодных капель упали на лицо Елены, и она торопливо подняла капюшон ветровки.
— Вот оно, наше место, Дубки, — радостно сообщила Наташа. — По всем срокам сморчки уже должны пойти.
— Вчера сам на рынке видел, ведрами тащат, — подтвердил Василий, ее муж, выгружавший из багажника огромные, двухведерные корзины. Раздав их женщинам, он закрыл «Ниву» на ключ и энергичным шагом отправился в глубь дубравы. Невысокая, полноватая Наталья шустрым колобком устремилась за мужем, а старшая сестра остановилась под темными ветвями. Она задохнулась от лесного, свежего, по-весеннему резкого воздуха, давно ею забытого.
— Боже мой, как здорово, — пробормотала она и медленно пошла вперед, невольно улыбаясь.
"Сколько же лет я не была в лесу? — думала она. — Лет пять, не меньше.
Хорошо, что Наташка вытащила меня, за этой столичной суетой я окончательно забыла, что существует лес, грибы, весна, в конце концов! И, боже мой, какая ерунда все остальное — карьера-карьера, рейтинг, выше, ниже, и надо любой ценой его поднимать. А Виктор, этот паяц с грустными глазами, — все суета сует…"
Стройная, красивая — полная противоположность сестре, — Елена даже сейчас, в лесу, выглядела стильно: в обтягивающих джинсах, невысоких «ковбойских» сапогах и белой ветровке. Ей невозможно было дать ее сорок лет, она была словно женщина без возраста, безупречная в своей почти классической красоте. Высокий лоб, красивый абрис губ и серые миндалевидные глаза. Каждый вечер в десять вечера миллионы людей, и прежде всего мужчин, включали телевизоры, чтобы увидеть ее лицо. И не важно, что новости были хуже некуда, главное — заглянуть в эти необыкновенные глаза, прочесть в них надежду. Они как бы говорили с экрана: все будет хорошо.
Елена незаметно прошла метров тридцать и чисто случайно увидела гриб.
Сморчок, темный, сморщенный, выглядел необычно для человека, не посвященного в тонкости «тихой охоты». Первый весенний гриб! Женщина откинула капюшон, нагнулась и осторожно срезала свою «находку» под самый корень. Она радовалась, как девочка, когда почувствовала сзади чье-то дыхание. Елена резко оглянулась.
— Боже мой, как вы меня напугали! — с облегчением виновато сказала она.
Улыбка не успела сойти с ее губ, когда жесткие ладони намертво сомкнулись на ее шее…
Через пару часов на опушке Дубков стояли десятки самых разных автомобилей.
Тут были и солидные черные «мерседесы», один из которых принадлежал прокурору области, другой — главе областной милиции, третий числился за руководителем ФСБ. Шведский «вольво» доставил в дубовую рощу первого заместителя губернатора области, а «СААБ» — железногорского представителя скандально известной столичной телекомпании. Вовсю сновали и местные телевизионщики. Машины у них также самые разные, от отечественной «Нивы» до микроавтобуса «тойота ниссан».
Мэр города Кривова прибыл на «фольксвагене».
Самым, мягко говоря, невзрачным на этом внеплановом автосалоне был «уазик»
Кривовского уголовного розыска. Так называемый отечественный джип на фоне своих заграничных собратьев выглядел просто инопланетянином. В последний раз, причем довольно давно, его красили самой обычной краской для внутренних работ матового, темно-синего цвета. Кто бы ни проходил мимо, смотрел на это чудо с ехидной улыбкой. Такое же примерно отношение было у некоторых областных сыщиков к своим кривовским коллегам.
— Так где эти наши местные пинкертоны? — спросил высокий, самоуверенный моложавый мужчина, нелепо смотревшийся в строгом черном костюме, белой рубашке и явно дорогом галстуке в весеннем, влажном лесу. Василий Михайлович Обрубов — так звали щеголя, следователь областной прокуратуры по особо важным делам, сыщик новой формации, про таких сейчас говорят — «крутой». Он распутал не одно громкое дело и этим прославился. Но основные дивиденды он приобрел, как раз не раскрыв пару других дел, огласка которых была нежелательна властям предержащим.
Его «лэнд крузер» стоял сейчас в длинном ряду навороченных тачек и был отнюдь не «убитым» куском металла, попавшим в Россию из Зимбабве, а доставленным прямиком из Германии новеньким, в период обкатки.
— Они делают то, что вы им приказали час назад: осматривают окрестности в поисках улик и свидетелей, — ответил «важняку» худощавый, лысоватый мужчина. В отличие от своего собеседника, он был в джинсах и короткой кожаной куртке.
Михаил Никитин, подполковник, заместитель начальника областного угро, лучший оперативник, и Василий Обрубов на дух не переносили друг друга. А судьба, словно нарочно, сводила их вместе на самых «убойных» делах.
— Что, они все, что ли, там? — удивился Обрубов.
— Без исключения, — подтвердил Никитин, неторопливо закуривая.
— Дай дуракам команду, они лоб расшибут!
Портить отношения с начальством «важняк» не хотел — не раз обжигался, поэтому продолжать тему не стал.
