Одиночество

Одиночество

Авторы:

Жанр: Советская классическая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 5 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Одиночество


Сигизмунд Доминикович Кржижановский

Одиночество

Собирались мы обычно к позднему часу, когда ротационные машины, вобрав в себя все и вся, разрешали нам покинуть наши журнальные и газетные кухни. Часовая стрелка готовилась замкнуть циферблатный круг. Мы отдыхали в ресторанном зале клуба, что на изломе Бойсуотеррод.

Два-три часа беседы около круглого столика за стаканом сода-виски или рюмкой коньяку. Потом недлинная черная лента сна, вмонтированная в жизнь. А уже наутро продавцы газет и ревью будут подавать прохожим - на белом вчетверо сложенном листе - наши статьи, новеллы, очерки, воспоминания и предсказания.

И всегда получалось как-то так, что, когда все уже прощались, кто-нибудь - на несколько минут, а то и на полчаса - затевал разговор о Джоне Джонсоне.

Самое имя его, поскольку обмен репликами был тороплив - во время уплаты по счету, на ступеньках лестницы, а то и у вешалки,- постепенно стачивалось, как вертящийся диск точильщика: сперва "Джон Джонсон", потом "Джонсон", а там и "Джон", "Джо",- пока кто-то из нас, кажется Гарри Кендел, не предложил под общий смех называть его, этого возмутительного прилипалу, просто "Дж".

Так было и в этот вечер. Эндрью Хорт, скользнув глазами по цифрам счета, недовольно пробормотал:

- Черт возьми, возврати мне этот Дж свой долг, я бы не увяз в нищенских шиллингах и угостил бы и себя и вас шампанским.

- Да-а, - протянул, сбрасывая с себя дремоту усталости, Гарри.

- Не напоминайте мне о нем перед сном, - вмешался Лицци Блек, приподымаясь из-за стола,- еще приснится чего недоброго.

- Я убежден, - добавил, все больше оживляясь, Гарри, - что и во сне он попросит у тебя пять фунтов до ближайшего уик-энда. И ты ему дашь.

- Нет, я постараюсь успеть проснуться.

- Друзья,- начал, кривя губы в улыбку, Эндрью Хорт, - какую новую наживку придумала эта скотина Дж, это ловец чужих монет! Совершенно новый вариант.

- Пора расходиться. Поздно.

- Нет. Подождите. Выпьем еще по глотку бренди. Это было вчера. Он подошел ко мне в фойе, в антракте, отделяющем триумф вердиевского Радамеса от его предательства. Я был в обществе моего старого, еще по Оксфорду, приятеля и его невесты, с которой он меня познакомил перед увертюрой. Увидев в толпе Дж, я попробовал было спрятаться за колонны, но он устремился по прямой на меня и, тряся мне руку двумя руками, захлебывающимся голосом сказал... Нет, вы послушайте, что он мне сказал!

- К делу. К черту риторические вопросы!

- Согласен. К черту. Кстати, к черту и этот бренди в бокалах. Чокнемся. Дальше. Ну вот, он мне говорит: "Благодарю вас, от всего сердца заранее благодарю вас, дорогой мой, за то, что вы одолжите мне два фунта, которые я возвращу вам раньше, чем электрические фонари на Пикадилли успеют потухнуть". Вы понимаете, друзья, что я, стоя рядом с дамой, не мог выругаться по-нашему, по-оксфордски, напомнить ему о бычьих глазах и прочих неприятных мелочах.

- Ну, и вы...

- Ну, и я, как ну, и каждый из нас, дал ему то, чего он требовал.

Я не мог не присоединиться к разговору.

- Знаете, - сказал я, - в нем скрыта какая-то прячущаяся, как шило в мешке, но то и дело выходящая наружу колючая психологическая проблема. У меня с этим Дж была такая встреча. Он - это было как раз в дни, когда я получил небольшое наследство,- напал на меня как раз в тот момент, когда я вынул из кармана бумажник с торчащими из него хвостами банкнотов. Он, этот Дж,- не помню, какой уж из своих трюков он применил,- попросил у меня два фунта, клятвенно уверяя, что солнце не успеет опуститься за горизонт, как мои фунты вернутся в мой бумажник. У меня, как нарочно, не было двадцатишиллинговых бумажек. Я вынул кошелек и дал ему золотую гинею. Вы знаете, дорогие мои, историю нашей старой английской гинеи? Золотая ценность ее - двадцать один шиллинг. Подчеркиваю: один. В старину адвокатам, ходатаям по судам, платили золотую гинею. Ходатай брал себе двадцать, а один шиллинг соскабливался в пользу клерка. Если б вы видели, дорогие мои, как долго рылся этот изумительный Дж в своих карманах в поисках шиллинга, который он должен был дать мне сдачи! Мимо проходили люди, шмыгали лакеи. Все оглядывали странную группу: я с протянутой вот этой правой ладонью и Дж, шныряющий всеми десятью пальцами своих рук по всем своим карманам. В конце концов я повернулся к нему спиной и ушел и...

- И Дж получил и за ходатая, и за клерка.

- Да.

- Не могу без содрогания вспомнить эти собачьи глаза, вытягивающие шиллинги, эту руку, прячущую деньги в левый карман пиджака.

- Знаете,- спокойно, глядя в сторону, проронил Эндрью,- меня больше всего волнует то, я бы сказал, трогательное благодарное выражение, которым отвечает Дж на отборную ругань, которую сыплешь на его башку. Это совершенно обезоруживает. После этого приходится или отщелкнуть курок револьвера, или отщелкнуть замок кошелька. Среднего тут быть не может.

- Друзья, пора.

У подъезда мы пожали друг другу руки и разошлись.

Я мог бы описать немало таких прощаний. Немало разговоров о "собаке Дж". Но это ни к чему.

Случилось так, что моя газета послала меня в южную Францию, Испанию и Италию. Я должен был давать - через каждые три дня - краткий отчет об экономике и быте этих стран. За три дня до отъезда я пересчитал свои довольно скудные средства и подумал: "Если бы этот Дж, виртуоз вымогательства, вернул мне все сполна, я бы еще мог не слишком туго затягивать ремни моего кошелька, но..."


С этой книгой читают
Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Безрогий носорог

В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Квант спокойствия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мунрейкер

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сила разума
Жанр: Фэнтези

Как быть, если вокруг тебя — сильнейшие? Как жить, если ты — один среди уникальных? Что делать, когда на тебя смотрят свысока, а ты даже не понимаешь, зачем ты здесь? Все очень просто. Не обращай внимания, и не будет проблем…Вот только и это правило не оправдало себя, перевернув все с ног на голову и уничтожив последнюю возможность остаться в стороне. И что же делать ТЕПЕРЬ? Впрочем, а кто сказал, что нужно что-то делать? Ведь у тебя есть своя Сила, вот только… ее нужно найти.


Будете довольны

В качестве эксперимента фирма и Сьюзен Кэлвин предложили своему сотруднику, недовольному низкой респектабельностью и серостью своей жены, выехать в Вашингтон в командировку. А тем временем робот модели ТН-3 (Тони) должен был пожить в их доме, всячески помогая жене по хозяйству…


Другие книги автора
Чуть-чути

«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.


Клуб убийц Букв

«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.


Квадратурин

«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона
Жанр: Поэзия

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.