Обжалованию подлежит

Обжалованию подлежит

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 74 страницы. Год издания книги - 1987.

Тема новой повести Наталии Лойко (1908–1987) — духовная стойкость советского человека в борьбе с болезнями, казалось бы неизлечимыми. Героиня повести Оксана Пылаева с помощью друзей преодолевает свой страх перед недугом и побеждает его.

Читать онлайн Обжалованию подлежит


Наталия Лойко

Обжалованию подлежит



Часть первая



1

В небольшую, с толком оборудованную прихожую, оклеенную обоями, имитирующими кирпичную кладку, то и дело врывается гудение лифта; случается просочиться запахам праздничной домашней стряпни. Нынешним вечером здесь, при входе в обихоженную малогабаритную квартиру, все необычно, даже свет без зазрения совести горит и горит. А люстра здесь щедрая — о трех лампочках, о трех колпачках. Желтом, красном, зеленом. Так задумано, чтобы поярче, чтобы Оксане Тарасовне по ее приходе домой не слишком ощутить одиночество. Сбросит с ходу пальто, тут же в первой из комнат включит электричество и лишь тогда, верная правилу «Уходя, гаси свет», погружает переднюю в темноту.

Сегодня трехламповой люстре не дано передышки. Зеркало — узкая вертикаль, притиснутая вплотную к стенному шкафу, — сияет с утра, что для него никак уж не обязательно. Куда привычней до вечера мерцать в полумраке, смутно отражая полупустую чинную вешалку. А вот сейчас его ярко освещенная плоскость вбирает в себя ровную полосу плинтуса с набросанной вдоль него незнакомой обувью для больших и маленьких ног; отражает ворох неизвестной одежды на веренице крюков. Пестреет пальтишко из «Детского мира», лохматится шапочка с распушенным помпоном; дальше расположились солидная кепка и плащ, да еще женская вязанка в соседстве с расклешенным по отошедшей моде пальто, да еще шелковая косынка, иллюстрирующая красоты Венеции, — палаццо, базилика, канал с причудливыми гондолами, — всем этим чудесам предназначено разместиться на одной голове!

Единственная вещь, имеющая здесь постоянную, если можно так выразиться, прописку, — это строгих линий дамское темно-коричневое пальто. Бережно поддерживаемое плечиками, висит оно не на центральном крюке — одежда приезжих оттеснила его к самому краю.

Бим-бом… Звонок «Сигнал», примечательный своим мелодичным звучанием, протренькал и смолк. Повторения не последовало. Минута… Другая… Хозяйка квартиры, не сомневаясь, кто так терпеливо выжидает за дверью, сама пошла открывать. Однако в передней помедлила.

Переведя дыхание, задержалась у зеркала, подождала, чтоб чуть приостыло вспыхнувшее лицо. Не теряя минуты, огладила платье кофейного цвета — ловко скроено, отлично маскирует наметившуюся тенденцию к полноте. Лучшего оттенка материи к карим глазам, пожалуй, не подберешь.

— Сейчас, секундочку…

Ни звука в ответ. Характер, видать, не изменился с годами. Мешкает. Не решается сразу перезвонить.

Почему бы и ей немного не потянуть? Уставилась в дверь, словно могла сквозь нее уяснить состояние гостя, впервые за долгие годы приглашенного в дом.

Взволнован? Смущен? Скорее, просто набычился — к тому имеются основания… Невольно задумалась, забыв использовать выговоренную «секундочку». Не поправила золотистый кулон (чешская бижутерия), сбитый с оси. Потянулась было к пудренице, кем-то небрежно отставленной на край подзеркальника, но так и не достала ее.

— Открываю! Это вы, Станислав? — Будто предполагала увидеть кого-то другого. — Заходите. Ну вот… — Многое скрыто за протяжным «ну вот»! — Вот и повстречаемся не на ходу. На сей раз не станем шарахаться?

— Все подкалываете… — Станислав поправил на переносице очки в нелепой, не идущей ему, чуть ли не проволочной оправе, вперил взгляд в темно-рыжий коврик, расстеленный у порога, и принялся вытирать о него начищенные до блеска ботинки. Двигал ногами ритмично, сосредоточенно, по возможности маскируя приобретенную на войне хромоту.

— Не обязательно так уж стараться, — не удержалась, снова поддела. — На улице, по моим сведениям, сухо.

Не обиделся. Напротив, с охотой подхватил:

— А как же! Согласно прогнозу Гидрометцентра. — Простодушная физиономия Станислава еще в те времена, когда он звался Стасиком, Стасем, обладала свойством внезапно приоткрывать таящуюся подспудно, где-то в глуби, склонность к шутке, к беззлобному юмору. Комично дрогнули полноватые губы, появилась морщинка у переносицы, раздулись ноздри, и без того вырезанные с лихвой. — У нас, Оксана… Оксана Тарасовна…

— Просто Оксана.

— Наши сводки не предрекали дождя. — Ноги уже не ерзали по упругому ворсу, пришли в движение руки. Они силились удержать, расползающуюся груду цветов, раздобыть которые в неприсутственный, да еще ознаменованный флагами день потребовало немалых усилий. Теперь внимание было направлено на то, чтобы не обронить, не измять. Справился, осторожно прижал к тужурке и гвоздики с тюльпанами, и встрепанное их зеленое обрамление. Проявленное усердие постарался затушевать юморком. — Листья-листочки, вас называют бедными родственниками цветов… — Комично вздохнул и угас. А сам он, случалось, не ощущал себя в сходной роли рядом с Оксаной? Кем был при ней?

— Спасибо, Стась. — Наверное, не случайно других Станиславов называют сокращенно иначе. Говорят «Стас», без мягкого знака, а этого покладистого, известного мягким характером, зовут не иначе как Стасик, Стась. — Спасибо. Шикарную, Стась, прислали поздравительную открытку. У вас, вижу, особая тяга к тюльпанам.

Ноздри комически шевельнулись.

— Так уж сошлось. — Как правило, ничего-то у него, нескладного, «не сходилось».


С этой книгой читают
Деловое общение, или Школа жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бездна

За этот роман Кристоф Оно-ди-Био, французский писатель и журналист родом из Нормандии, получил две престижнейшие французские премии по литературе – Гран-при Французской академии и премию Ренодо. «Бездна» – это и детектив, и любовная история, и философская притча, настолько роман многослоен и глубок. Но прежде всего это классический французский экзистенциальный роман – о смысле бытия, о пограничности человеческого существования и человеческой сути.В качестве журналиста Сезар объездил весь мир, видел страшные разрушения, смотрел в глаза смерти, наблюдал блеск и тщету светского общества.


Российский колокол, 2015 № 7-8

Давайте знакомиться! Я – Анастасия новый шеф-редактор этого творческого издания. Со многими из вас, кстати, мы уже познакомились заочно, во время подготовки этого выпуска: с кем-то было «живое» общение по телефону, а с кем-то – переписка посредством электронной почты. Но тоже живая, эмоциональная, легкая и непринужденная.И сегодня, когда журнал готов, я, пролистывая номер, чувствую, как от его страниц веет теплом. По-другому просто не может быть, ведь среди круговорота букв на его страницах скрывается часть души, жизни, эмоций авторов.


Кроме тебя одного

Сергей Иванович СтешецКРОМЕ ТЕБЯ ОДНОГОповестьТула: Приок. кн. изд-во, 1991.Геннадий Мануйлов, физрук из глубинки, едет на БАМ, чтобы поправить финансовое положение своей семьи. По дороге он становится жертвой ограбления, и, не найдя в себе сил вернуться домой с пустыми руками, становится бомжом по кличке Кешка.


Танья

Рассказ из журнала «Дружба Народов №1, 1998».


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Братья Витальеры

Исторический роман о возмущении народа против гнёта церкви и феодалов, о борьбе Ганзы за господство на Балтике об отважном предводителе пиратов Штёртебекере.


Домовенок Кузька и Бабёныш-Ягёныш
Жанр: Сказка

Как Кузька сначала боролся, а потом подружился с очень продвинутым городским мальчиком.


Космология радости
Автор: Алан Уотс
Жанр: Философия

Медики, юристы и религиозные деятели недавно столкнулись с проблемой так называемых «мистических препаратов», которые, по имеющимся у нас сведениям, не причиняют явного вреда организму, но вызывают изменения в сознании, сравнимые с самыми возвышенными эстетическими и религиозными переживаниями. В этой книге один из ведущих исследователей в области психологии религии даёт объективную оценку этих препаратов, а также повествует о своих личных экспериментах с ними.Приводимые автором описания его переживаний звучат ярко, поэтично и содержат ценные сведения об изменениях, происходящих в человеческом сознании.


Этот прекрасный сон

Эйвери Джейкобс и Джош Эйвори – абсолютно разные люди, с разными ценностями в жизни. Джош имеет прозвище Мак-Бабник, гоня-ется за каждой юбкой в округе, Эйвори – серьезная, много работающая медсестра. У каждого – непростая судьба. Однако постепенно, шаг за шагом, преодолевая множество препятствий, молодые люди полюбили друг друга, начали создавать семью. Но, может, все происходящее с ними всего лишь сон, иллюзия?Впервые на русском языке!


Другие книги автора
Женька-Наоборот

Какой школе приятно получить новичка вроде Женьки Перчихина? На родительском собрании одна мамаша прямо сказала: «Нельзя в классе держать такого негативиста». Ребята про это пронюхали, и пошло — Женька-Негативист. Слово понятное. Многие ребята увлекаются фото. Черное на негативе получается белым, а белое — черным. Хотите еще понятней? Женька не просто Женька, а Женька-Наоборот.Дома у Жени и вовсе не гладко. Стоит ему полниться в квартире Перчихиных, вещи словно бросаются врассыпную, — так уверяет Надежда Андреевна, мама.


Дом имени Карла и Розы

Журнальный вариант повести Наталии Лойко «Ася находит семью» о судьбе девочки-сиротки Аси, попавшей в детский дом. Повесть опубликована в журнале «Пионер» №№ 2–6 в 1958 году.


Ася находит семью

За свою коротенькую жизнь Ася поглотила немало книжек, где самым несчастным ребенком был круглый сирота. И вот в голод, в разруху она осиротела сама. Ей страшно, теперь все ее могут обидеть, перехитрить… «Все очерствели потому, что бога забыли», — размышляет Ася.Ася провожает на фронт, на гражданскую войну, своего дядю — Андрея. Маленькая, в бархатном капоре, съехавшем набок, она стоит на площади возле вокзала, изнемогая от горьких дум. «Вся земля теперь неприютная, как эта площадь — замусоренная, взъерошенная, чужая» — так кажется Асе.Что же ее ожидает в новом, непонятном ей мире, какие люди займутся ее судьбой? Прежде, как помнится Асе, сирот забирали в приюты.