Амбициозное сочетание глобальной перспективы и теплой человеческой комедии, неизбежно вызывающее сравнения с книгами Джонатана Франзена. А оптимистичная концовка намекает на светлое будущее – как минимум для талантливого автора этого выдающегося дебюта.
The New York Times Book Review
Остроумный взгляд на шестидесятников, миллениалов и на те вещи, которых ни за какие деньги не купишь.
Real Simple
Невероятно трогательная история о цене добрых поступков.
The Daily Mail
С юмором и теплотой Ридкер исследует значение семьи и всего неизбежно накапливающегося эмоционального багажа. Да, картину «Альтруисты» рисуют не идиллическую – но до чего же узнаваемую: как обычные люди совершают ошибки и все же умудряются снова нащупать контакт.
People (Книга недели)
Трагедия порождает комедию в этом невероятно уверенном дебютном романе. Ридкер искусно накручивает одну моральную дилемму на другую, шаг за уморительным шагом подводя героев и читателя к незабываемой кульминации.
Entertainment Weekly (Обязательное чтение)
Тот редкий случай, когда вся предварительная шумиха насчет нового мощного таланта целиком и полностью оправданна.
BookPage
Изумительно насыщенная, при довольно скромном объеме, семейная сага. Персонажи настолько узнаваемы и натуральны, что даже удивительно, как это автор, не вдаваясь ни в лишние проповеди, ни в созерцание собственного пупка, затрагивает проблемы морали, добра и зла.
Vanity Fair
Глубокое исследование водораздела между личным интересом и бескорыстным сочувствием.
The New Yorker
Призыв к щедрости во время скорби и всеобщего эмоционального напряжения… Обязательное чтение для наших сложных времен.
The Daily Mississippian
Даже самых несимпатичных персонажей Ридкер умудряется описать так, что хочется вызнать о них всю подноготную и всласть посплетничать.
St. Louis Post-Dispatch
Остроумная трагикомедия о старых ранах, новых обидах и выстраданной мудрости.
Sunday Express
Ридкер искренне любит своих незадачливых героев и находит убедительные способы изменить их жизнь к лучшему.
Minneapolis Star Tribune
Это один из тех суперблестящих, сверхсмешных романов, которыми наслаждаешься, как мультяшная белка – особо нажористым орехом.
Гари Штейнгарт (автор романов «Абсурдистан», «Приключения русского дебютанта», «Супергрустная история настоящей любви»)
Вот какая тема интересовала меня больше всего: что это значит – быть хорошим человеком? Какие жизненные ценности мы наследуем от родителей, а какие выбираем сами уже в сознательном возрасте?
Эндрю Ридкер
Полу и Сьюзен Ридкер
В мире животных мы – аберрация;
желание овладевает нами, посылает
в драном тюле на вечные поиски,
но никогда не подскажет, где
зарыта косточка или желудь.
Мэри Джо Бэнг. «Апология желания»
Семью Альтер объяло пламя. Всю осень у них что-то вспыхивало и загоралось – впрочем, поначалу никто не видел связи между этими предзнаменованиями, и зловещими они стали казаться только задним числом. В сентябре Итан, закуривая, обжег палец, а три дня спустя из-за неисправной горелки взбесилась газовая плита: долго и тщетно щелкал поджиг, после чего полыхнул огонь, зацепивший рукав Франсин. На пятидесятый день рожденья Артура, который скромно отмечали на заднем дворе дома, с морковного торта на землю упала свечка. От нее успели заняться несколько сухих листьев, но Мэгги тут же их затоптала.
Настоящая же геенна огненная разверзлась в ноябре. Вечером Франсин сидела у себя в кабинете: к ней пришли Маркус и Марго Вашингтон, супружеская чета адвокатов – специалистов по авторскому праву. Пришли они впервые (по рекомендации общего знакомого), однако Франсин была о них наслышана. В прошлом апреле они блестяще отстояли интересы молодой пиринговой файлообменной сети, с которой судилась хип-хоп-группа, написавшая популярную песню с непечатным названием. Впрочем, Вашингтоны отнюдь не производили впечатления успешных людей: Маркус тупо смотрел на свои колени, Марго нервно трясла ногой. Они хотели, чтобы Франсин прописала им антидепрессанты.
– Вы поймите, ситуация очень деликатная, – сказала Марго, стискивая сумочку. – Никто не должен об этом знать.
Франсин прекрасно все понимала. Род Марго пустил в Сент-Луисе глубокие корни: история семьи представляла собой затейливую легенду о наследстве и принципе jus soli. Предком Марго якобы был французский дворянин Пьер Леклерк – зажиточный торговец пушниной и владелец необъятных земельных просторов в колониальном Сент-Луисе. По легенде, он освободил одну из своих наложниц, Вирсавию, и переписал все земли на ее имя – надеясь таким образом отвязаться от кредиторов. Вирсавия, недолго думая, распродала собственность, ввергнув род Леклерков в пучину судебных разбирательств на несколько поколений вперед. Потомки Леклерка представляли собой эксцентричных персонажей на передовой сент-луисской аристократии (точнее, того, что от нее осталось), да и Вашингтоны пользовались пристальным вниманием высшего общества – главным образом потому, что были одной из двух чернокожих семей на Ленокс-Плейс, элитной улице с закрытым въездом неподалеку от Сентрал-Уэст-Энда.
