Обжалованию не подлежит

Обжалованию не подлежит

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 50 страниц. Год издания книги - 1972.

Повесть «Обжалованию не подлежит» — первая повесть Олега Попцова. Она рассказывает о самом трудном экзамене, который предстоит выдержать каждому в жизни, — экзамене на человеческое достоинство. Олег Попцов известен читателю, как автор публицистических выступлений, рассказов, которые печатались в журналах «Смена», «Молодой коммунист», «Сельская молодежь».

Читать онлайн Обжалованию не подлежит


Олег Попцов

Обжалованию не подлежит





— Пожалуй, все! — Капитан рассеянно потрогал переносицу… — Проверьте документы. Паспорт, характеристика, трудовая справка. Остальное получите там, — капитан еле заметно кивнул, словно «там» уже началось за пределами его комнаты. — Н-да…

«Все» — завидная лаконичность, способная вобрать в себя воистину необъятное. И то, что было, есть и, наверное, будет.

— Все, — одними губами повторяет Николай. — Все кончено. — Он произносил это слово тысячи раз, и ничто не мешало понять и ощутить его. И вот теперь, может быть, в тысяча первый раз он не в состоянии принять это слово, как что-то однозначное. Оно еще не успело обрести своего места в сознании, как костяной бильярдный шар, что вдруг вылетел на каменный пол и покатился с грохотом неведомо куда.

— Сейчас принесут ваши вещи, — чуть растягивая слова, заметил капитан.

— Да стоит ли?

— Стоит не стоит, уже другой вопрос. Принесут… Вот так… — Глупое состояние. Капитан суетливо вынул из кожаного портсигара сигарету. — Закурите?

— Нет, спасибо.

— Чего же мы стоим? Присядем на дорогу. Вроде положено.

Николай посмотрел на капитана, деревянный с протертыми кругами диван, на который им придется присесть, согласно качнул головой…

— Присядем.

— Понимаю, глупо, — не унимался капитан. — А все равно свербит в груди. По сути, радоваться надо… Человек на свободу выходит. А мне жаль. Вас тут долго помнить будут… Н-да… Ну, а нам, видать… — Капитан не договорил. В дверь постучали. — Войдите.

— Разрешите, гражданин начальник.

— Заходи, заходи, Рытов. Поставь здесь. Ну вот и вещи. Спасибо, Рытов. Идите, вы свободны…

Капитан встал, решительно затушил недокуренную сигарету, мельком глянул на замявшегося Рытова:

— Ну что еще? Я же сказал, вы свободны.

— Понятно, гражданин капитан. Там ребята проститься желают.

— А, вот в чем дело. Хм. Ладно, сейчас товарищ Климов переоденется и тогда… Тогда проститесь.

— Товарищ, — сокрушенно качнул головой Рытов и вдруг заулыбался.

Капитан удивленно поднял брови:

— Что это ты засветился, как на пасху?

— Товарищ, — с сожалением еще раз повторил Рытов. — Слово больно хорошее, гражданин начальник. Дух от него теплый. Заскучал я по нему.

— Ишь ты, заскучал, — передразнил капитан. — На-ка вот, закури.

Николай наскоро переоделся в пахнущий плесенью кладовки костюм. Испуганно глянул на себя в обгоревшее по краям зеркало, что невпопад примостилось на стене. Удивился незнакомому отражению, тем не менее подмигнул ему и снова шагнул в комнату.

Капитан стоял спиной к нему, широко расставив ноги, отчего расфлаженные галифе еще больше напоминали разорванную букву «ф».

— Переоделись, — не оборачиваясь, уточнил капитан.

— Похоже, что да.

— Тогда пошли.

Николай непривычно одернул пиджак, подхватил не в меру легкий чемодан, еще раз второпях оглядел кабинет, ставший за эти два года настолько знакомым, что даже стул, поставленный чуть наискосок, или попросту, другой стороной, вызывал недоумение…

— Нет, все так, как и прежде, может, только клеем пахнет больше обычного, а в остальном неизменно. — Усмехнулся, вздохнул и двинулся за уже маячившей в просвете коридора портупеистой и скрипучей спиной капитана.

Их было не так много, восемь человек. Они сгрудились у проходной и сейчас, словно стыдясь своего чувства, бормотали какие-то невразумительные слова, второпях оставляли что-нибудь на память, порывались обнять.

Он тоже что-то отвечал и тоже не очень складно.

Еще час назад Николай ничего не знал. Привычное «Климов, к начальнику» могло в лучшем случае вызвать веселую реплику окружающих.

Однако час общепринятого времени истекал, и с каждой новой минутой промежуточное «все» поднималось перед его глазами в полный рост. И все-таки Николай боялся верить в очевидность происходящего, и, может, поэтому люди, их улыбки, шутки некстати проплывали мимо него, как если бы поводом их прихода сюда был не он, а кто-то другой.

Ребята еще какое-то время тормошили его, затем разом расступились и той же нескладной ватагой двинулись к девятому корпусу. Климов и капитан остались одни.

— Смотрю и не верю, — покачал головой капитан. — Вроде бы других людей знал. С лица вот похожи, а не те… Ну что же, Николай Петрович, разводить сантименты не мужское дело. Говорить же общепринятые слова «приезжайте», «заходите», «не забывайте нас» в моем положении дело скорее курьезное, чем привычное, — капитан щелкнул по козырьку, фуражка отскочила на затылок. — В такие места не приглашают, да и хранить их в памяти большого резона нет… Так что прощайте, товарищ Климов, Николай Петрович. Прощайте. Будет время, может, пару строк черкнете, и на том спасибо. Где, как устроились. В городе окажусь, непременно заеду… Не выгоните?

— Все шутите, товарищ капитан…

— Да как тебе сказать. Шучу, но только наполовину. Прощай.

— Будьте здоровы, капитан.

— Эгм, будем…

* * *

Он так и шел, не оборачиваясь, до самой деревни. И хотя время стояло горячее — сенокос, и деревня по той причине была немноголюдной, Николай решил обойти ее стороной. Дорога шмыгнула за косогор. Здесь в тени притомленных зноем тополей было прохладно. Остановился у ручья, присел на корточки. От разнотравья тянуло огуречным запахом. Глянул в воду: в белесом от промытого песка дне шебуршился родничок. Опустил руки, почувствовал внезапную ломоту в пальцах и, может быть, первый раз по-настоящему понял — все кончено… и желание оглянуться назад и многое-многое вспомнить вдруг захлестнуло его…


С этой книгой читают
Лицей 2021. Пятый выпуск

20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.


Упадальщики. Отторжение
Автор: Tony Lonk

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


50 оттенков черно-белого, или Исповедь физрука

Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.


Русские народные сказки Сибири о богатырях

В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Три жизни

Опубликованная в 1909 году и впервые выходящая в русском переводе знаменитая книга Гертруды Стайн ознаменовала начало эпохи смелых экспериментов с литературной формой и языком. Истории трех женщин из Бриджпойнта вдохновлены идеями художников-модернистов. В нелинейном повествовании о Доброй Анне читатель заметит влияние Сезанна, дружба Стайн с Пикассо вдохновила свободный синтаксис и открытую сексуальность повести о Меланкте, влияние Матисса ощутимо в «Тихой Лене».Книги Гертруды Стайн — это произведения не только литературы, но и живописи, слова, точно краски, ложатся на холст, все элементы которого равноправны.


О Шмидте
Автор: Луис Бегли

С тех пор, как умерла жена Шмидта, не прошло и полугода, и вот их единственная дочь пришла сказать, что выходит замуж. И упорядоченная жизнь пожилого преуспевающего юриста катится под откос: его вынуждают раньше срока уйти на пенсию; выбор Шарлотты он не одобряет, но даже самому себе он не в силах признаться, почему; его преследует зловещий бродяга, подозрительно похожий на него самого… Обеспеченная старость безоблачна далеко не всегда, однако неожиданная страсть на склоне лет может подарить крохотный лучик надежды.По мотивам этой книги американского писателя Луиса Бегли (р.


Великие жены великих людей

Шесть уникальных женщин. Абсолютно разных. Каждая — целый мир, о каждой можно написать отдельную книгу. Зачем было объединять их под одной обложкой? Гений — это фигура штучная. Также штучны и те, кого гений выбирает себе в попутчики. Автор этой книги пыталась найти в женщинах, которым посчастливилось — или не посчастливилось — стать женой гениального человека, общее, объединяющее их качество. Именно поэтому книга, которую вы держите в руках, — не сборник историй о разных женщинах, а история любви. Одна большая история любви.


Сад и огород. Все самое важное для любимых дачников

Новая книга Октябрины и Александра Ганичкиных – ведущих отечественных специалистов в области сельского хозяйства, авторов нескольких десятков книг, пользующихся огромной популярностью.Секреты выращивания самых популярных овощных, плодовых и ягодных культур, которые выращивают практически все садоводы и огородники на своих участках, включают в себя не только пошаговое описание практических технологий, прошедших проверку временем, но также новейшие средства и препараты для подкормки и защиты растений, которые помогут получить богатый урожай, избежав многих проблем.


Другие книги автора
Жизнь вопреки

«Сейчас, когда мне за 80 лет, разглядывая карту Европы, я вдруг понял кое-что важное про далекие, но запоминающиеся годы XX века, из которых более 50 лет я жил в государстве, которое называлось Советский Союз. Еще тогда я побывал во всех без исключения странах Старого Света, плюс к этому – в Америке, Мексике, Канаде и на Кубе. Где-то – в составе партийных делегаций, где-то – в составе делегации ЦК ВЛКСМ как руководитель. В моем возрасте ясно осознаешь, что жизнь получилась интересной, а благодаря политике, которую постигал – еще и сложной, многомерной.


Хроника времён «царя Бориса»

Куда идет Россия и что там происходит? Этот вопрос не дает покоя не только моим соотечественникам. Он держит в напряжении весь мир.Эта книга о мучительных родах демократии и драме российского парламента.Эта книга о власти персонифицированной, о Борисе Ельцине и его окружении.И все-таки эта книга не о короле, а, скорее, о свите короля.Эта книга писалась, сопутствуя событиям, случившимся в России за последние три года. Автор книги находился в эпицентре событий, он их участник.Возможно, вскоре герои книги станут вершителями будущего России, но возможно и другое — их смоет волной следующей смуты.Сталин — в прошлом; Хрущев — в прошлом; Брежнев — в прошлом; Горбачев — историческая данность; Ельцин — в настоящем.Кто следующий?!


И власти плен...

Человек и Власть, или проще — испытание Властью. Главный вопрос — ты созидаешь образ Власти или модель Власти, до тебя существующая, пожирает твой образ, твою индивидуальность, твою любовь и делает тебя другим, надчеловеком. И ты уже живешь по законам тебе неведомым — в плену у Власти. Власть плодоносит, когда она бескорыстна в личностном преломлении. Тогда мы вправе сказать — чистота власти. Все это героям книги надлежит пережить, вознестись или принять кару, как, впрочем, и ответить на другой, не менее важный вопрос.


Свадебный марш Мендельсона

В своих новых произведениях — повести «Свадебный марш Мендельсона» и романе «Орфей не приносит счастья» — писатель остается верен своей нравственной теме: человек сам ответствен за собственное счастье и счастье окружающих. В любви эта ответственность взаимна. Истина, казалось бы, столь простая приходит к героям О. Попцова, когда им уже за тридцать, и потому постигается высокой ценой. События романа и повести происходят в наши дни в Москве.