Известно, что война всем народам учинилась необходимою и род человеческий должен неисключительно нести иго ее и переносить тягость, вследствие чего каждое государство имеет войска, и искусство военное, учинясь непременным, потолику стало во уважение, поколику содержит добрый порядок и способствует общественному спокойствию. [Так как] человек военный потолику отличен, поколику тщится исправить должности, кои его состояние ему определило, то, чтоб поставить молодого человека на стезю сего превосходного достоинства, чтоб дать уразуметь ему о его обязанности в чине воина, нужно, чтоб воспитание поставило непременным долгом научить детей повиновению яко первой добродетели военной. Чтоб воспитающиеся в рассуждении искусства военного имели сие главнейшим правилом, что, кто умеет повиноваться, тот умеет повелевать. Вследствие чего надобно, чтоб молодые люди учились тут дисциплине таким образом, как бы имеют дело с неприятелем; чтоб училище сие представляло небольшую армию; что повиновение долженствует быть первейшим основанием, чтоб воспитание руководствовало их по самой точнейшей строгости и во всей той важности, какой требует наука военная. «Вообще их обучать надобно тому, что офицеру и генералу знать принадлежит, как войну вести, как предводительствовать армиею»[1].
Сие воспитание должно внушить им твердость и величие душевное, приучить их от самых нежных лет взирать на смерть с бесстрастием; и чтоб возродить в них сию великодушную добродетель, должно посеять в разуме их чувство чести, любовь к отечеству, желание приобрести уважение от сограждан своих, страх потерять оное чрез поведение презрительное или нерадивое. Оно, покоряя волю детей, их склонности, привычки рассудку, должно предупредить пустую гордость породы, величающейся родословного своих предков и уверяющей благородных, что кровь их чище прочих сограждан. Воспитание должно постановить пределы запальчивости их, со временем в зверство превратиться могущей, чувствительностию к человечеству, даже среди сражений сопровождать их долженствующею. И в сих летах, кои удобны принимать всякие впечатления, должно дать почувствовать им все должности, заключающиеся в отношении прочих с ними в обществе живущих, каким они обязаны почтением к оказавшим им благодеяние, как обходиться с великими и малыми, с богатыми и бедными, с друзьями и неприятелями; отвратить их от праздности яко начала всякого зла и пороков; приучать к опрятности, чистоте, умеренности и поведению, в общежитии необходимому. И наконец, как бы многочисленны ни были по многоразличию случаев и обстоятельств отношения, сие воспитание попечительно да наставит, что должно им быть справедливыми и благодетельными ко всему роду человеческому, что несчастие, кому-нибудь учиненное, может обратиться на их самих, несправедливость, товарищу оказанная, взаимно отплатится. Естьли кто ударит кого, уверить должно, что и тот взаимным образом отвечать ему может. Словом, приучить, чтоб они обходилися с другими таким образом, как бы с собою желали, и не делали бы того, чего себе не хотят. Естьли возгордится кто своими дарованиями или успехами, да тщательно таковой усмирится и дастся почувствовать, что слуга и даже самой малейший человек заслуживает уважения, как сотворенный им подобно.
Из сего видно, что, обучая молодых людей наукам, должно их научать добродетели, ибо мало еще имеет тот знания, кто выучил иностранные языки, мафематику, историю, географию и проч. Но когда не наставлен в науке нравоучения, уважения к самому себе, когда не тверд в расположениях чувств душевных, не расположен с патриотическим рвением исправлять общественные должности и сими приобретенными познаниями не устремлен к общему добру, – то государство от такового пользы получит мало. В человеке без страсти быть преданным своему отечеству, без любви к славе увидишь его в самого себя только заключенного, мыслящего единственно о себе одном, о собственной пользе, не заботясь нимало о пособиях, о жертвах отечеству, от него ожидаемых. Итак, потщимся поселить в юные разумы истинное просвещение, сердце и разум подвигнуть к добродетели и все душевные способности возбудить к патриотизму и любви ко славе. Таким образом, соглашая науки с добродетелями, приуготовим юношество к тому, чего желаем: характер его будет образован, знание их прочно и полезно.
