Ю. Кагарлицкий
О ГЕНРИ КАТТНЕРЕ
Говорят, фантасты любят загадывать людям загадки. Генри Каттнер тоже загадал их немало. Не только в литературе - в жизни.
Притом, что в биографии его не было ничего необычного. Родился он в 1914 году в Лос-Анжелесе, в семье, представлявшей собой некое "этническое среднее" чуть ли не всех национальностей, живущих в этом городе. Он был отчасти англичанин, отчасти еврей, отчасти немец, поляк и ирландец. Социальные слои, к которым принадлежала семья, тоже принято характеризовать как "средние". Отец его был владельцем книжной лавки. Потом положение семьи пошатнулось. Отец умер, когда Генри было пять лет. Чтобы как-то продержаться, мать открыла пансион в Сан-Франциско, но в деле этом не преуспела и несколько лет спустя вернулась в родной город. Там Генри окончил среднюю школу и его пристроили в литературное агентство, принадлежавшее дальнему родственнику. Может быть, эта работа была выбрана по настоянию самого Генри - мальчик увлекался литературой.
Литературные пристрастия его, впрочем, не отличались оригинальностью. Они были точно такие же, как и у большинства мальчишек того времени. До двенадцати лет Генри зачитывался Берроузом, потом, в 1926 году, появился первый американский журнал научной фантастики, "Эмейзинг сториз", и юный Каттнер свои симпатии отдал ему.
"Эмейзинг сториз" обладал своеобразным обаянием достоверности. Его издатель Хьюго Гернсбек был придирчив к технической стороне дела, и в этом журнале даже сам знаменитый Берроуз не осмелился бы сообщить, что герой, скажем, попал на Марс "способом, который со временем может выясниться". А какой мальчишка не любит техники и не мечтает знать о ней все? Но и "Эмейзинг сториз" со временем отошел на второй план. Каттнер увлекся журналом "Вирд тейлз". В нем печатались произведения "готического" плана, и авторы его считали себя наследниками Натаниеля Готорна, Эдгара По, Мери Шелли, Уилки Коллинза. В этом журнале и было опубликовано в 1936 году первое произведение Каттнера - стихотворение "Баллада богов". Больше он стихов не писал, но в том же году там появилась и первая его вещь в прозе, "Кладбищенские крысы","рассказ ужасов", вполне отвечавший самой что ни на есть "готической" традиции журнала. Впоследствии Каттнер запретил перепечатывать этот рассказ, но в момент его появления испытывал, надо думать, те же чувства, что и другие начинающие авторы, когда их работу заметили. Во всяком случае, за первым рассказом последовал второй, за вторым - третий все в том же "готическом" роде: сердце молодого Каттнера никак не смягчалось. Завершением этого цикла послужил рассказ "Я вампир".
И все же чтение трезвого "Эмейзинг сториз" не прошло даром. Меньше чем через два года Каттнер уже снова увлекался фантастикой. Заняться ею всерьез ему, правда, какое-то время казалось трудно - не хватало научной подготовки... Но недостаток технических подробностей, так ценимых Гернсбеком, искупался у Каттнера юмором. Его было в научной фантастике Каттнера не меньше, чем в ранних его вещах - ужасов. Так появился сборник рассказов "Голливуд на Луне".
В том же году он познакомился с Катериной Мур (род. в 1911 году). Она была уже известной писательницей - настолько известной, что издатели дате перестали скрывать, что она женщина: фантастика считалась неженским делом. Каттнер, впрочем, так не считал. Три года они работали вместе - и не без пользы для Каттнера. Он, правда, лучше умел построить сюжет, но она - лучше его разработать, отделать, придать художественную завершенность, а иногда и просто дописать начатую Генри вещь. Если дело не шло на лад, он способен был забросить рассказ и начать выдумывать новый.
Потом они поженились. И продолжали работать вместе.
Они теперь были очень на виду, их знали многие. И никто не видел в Каттнере ничего загадочного.
Странности? Пожалуй. Но кто без странностей!
Подсмеивались над несвежими рубашками Каттнера, над его стремлением как можно реже прибегать к услугам бритвы. Удивлялись его нелюбви к автомобилю - и поразительному шоферскому искусству, которое временами он обнаруживал. Восхищались нервной энергией, вспыхивавшей в нем, едва он садился за пианино, - бешеные мелодии возникали в эти минуты. Свои достоинства, свои недостатки - фигура вполне бытовая.
Все знали Каттнера - и никто не знал, кто такой Каттнер.
Когда была напечатана "Баллада богов", один читатель попросил журнал сообщить ему, кто скрывается под этим псевдонимом - Генри Каттнер. Как нарочно, большинство своих последующих вещей Каттнер действительно подписал псевдонимами. Их было столько, что после того, как тайна раскрылась, одному фантасту нечаянно даже отказали в праве на существование. Его настоящую фамилию, которой он подписывал свои произведения, приняли за очередной псевдоним Генри Каттнера.
Каттнер при этом отнюдь не стремился мистифицировать читателя. Просто так получилось.
У Каттнера было качество нужное художнику, но его, Каттнера, всегда подводившее - артистичность. Его художественный темперамент был подвижен сверх всякой меры, дар имитации развит чрезвычайно. Стоило какому-нибудь писателю его поразить - и этот художественный толчок порождал цикл рассказов. Причем одновременно из-под пера Каттнера могли выходить рассказы совсем другого плана. Все это писалось под разными псевдонимами. Сколько было псевдонимов, столько и Каттнеров.
