Ю.Кагарлицкий
Бульвер Литтон - драматург
Среди имен английских драматургов девятнадцатого века имя Эдварда Джорджа Бульвера Литтона (1803-1873) занимает самое видное место. Перелистывая старые английские, французские и русские журналы, трудно не напасть на рецензии о его пьесах. Не было англичанина или иностранца, приехавшего в Лондон, который не счел бы своим долгом посмотреть новую пьесу Бульвера. Им восхищались или ругали его, но он всегда оставался в центре внимания. Время обнаружило недостатки драм Бульвера, как и недостатки его романов. Но то же время рождает к нему новый интерес. Творчество Бульвера достояние истории. И нам следует выслушать этого свидетеля своей эпохи небеспристрастного, но талантливого, жившего интересами своего дня.
* * *
Бульвер принадлежал к одной из родовитейших семей Англии. Предки его отца владели землями в графстве Норфольк со времен нормандского завоевания, и в семье никогда не забывали об этом.
Менее всех склонен был забывать о своем происхождении отец Эдварда. Этот генерал из деревенских сквайров, богатырского сложения, с зычным голосом, охрипшим на плацу, мужицким лицом и мужицкими манерами, всю жизнь мучился от неудовлетворенного честолюбия. В семье не признавали его ума, а когда он попробовал утвердить свой авторитет перед женой тем же испытанным методом, каким на смотру приводил к послушанию неисправного солдата, она воспылала к нему ненавистью, которую перенесла отчасти и на двух своих старших сыновей. Чин генерал-майора, с которым пришлось выйти в отставку, казался ему жалкой подачкой для человека такого происхождения, таких заслуг и таких личных достоинств. К тому же он не имел титула.
Выйдя в отставку, генерал решил заняться своим поместьем. Создав на своих землях образцовое хозяйство, он надеялся разбогатеть и прославиться, а это был прямой путь к званию пэра Англии. Он вложил в хозяйство все, чем располагал. Но затраты не окупились. Генерал умер, оставив своим детям пачку счетов и закладных.
Мать Бульвера происходила из семьи менее родовитой, может быть, но зато просвещенной и утонченной. Отец ее был знаменитый книжник, первый в Лондоне знаток латыни, мало кому уступавший также в греческом и восточных языках, человек невероятной начитанности и эрудиции.
После того как дочь его овдовела, старик Литтон купил ей дом в Лондоне и вызвался следить за образованием ее младшего сына. Позаняться как следует с внуком он, впрочем, не успел. Книжник умер еще до того, как мальчику пришла пора идти в школу.
Эдвард узнал о смерти деда, когда перед их домом остановилось несколько подвод с книгами. Полки домашней библиотеки заполнились произведениями классиков восемнадцатого века, рыцарскими романами, учеными трудами на греческом, арабском и древнееврейском языках, книгами Вольтера и богословскими сочинениями, трудами французских просветителей и трактатами о способах обнаружения ведьм. Это было настоящее богатство для мальчика, успевшего уже заразиться от деда любовью к чтению.
Мальчик рос избалованным сыном богатой, властной и гордон вдовы. Его она любила. Он не успел подвергнуться влиянию отца, он даже не знал его. Эдвард больше походил на ее семью. У него были блестящие, обнаружившиеся в самом юном возрасте способности к языкам, врожденное изящество манер, и если он чем и смахивал на покойного генерала, так только статной фигурой и удивительной легкостью, с которой перенял искусство верховой езды и приемы кулачного боя. Мальчик и сам понимал, что одарен и красив, что им гордятся, но знал и то, каким непреклонным характером обладает его мать. И он рос самоуверенным и робким, убежденным в своем превосходстве и не знающим, как других заставить в это поверить. Два раза он убегал из школ и со слезами рассказывал матери, что остальные дети "совсем другие" и потому не любят и оскорбляют его. В конце концов готовить его в университет было поручено частному наставнику.
Уже в юные годы он был убежден, что станет писателем. До поступления в университет он написал поэму в подражание Байрону и вместе с другими своими стихами издал ее на средства матери. В 1823 году, находясь на втором курсе Кембриджского университета, Бульвер издал новый сборник стихов, а в 1825 году получил университетскую награду за поэму "Скульптура". Он пробовал себя и в прозе и еще в университете сделал много набросков для своих будущих произведений.
Наступили последние университетские каникулы Бульвера. Переодевшись в платье попроще и положив в котомку томик Эврипида, он двинулся пешком в Шотландию. Предполагалось расширить свои знания о стране, обогатиться внутренне общением с людьми, закалить свое мужество в опасных приключениях. Чуть ли не каждый из героев романа восемнадцатого века совершил такое путешествие. Его проделал и Том Джонс, и Джозеф Эндрус, и Перегрин Пикль. Правда, они шли с пустыми карманами, и не праздность, а нужда гнала их в путь. Разница была и в том, что за минувшие три четверти века приключения перестали быть уделом всякого путешествующего по большой дороге. По пути к границам Шотландии Бульвер лишь однажды имел возможность испытать свое мужество. На околице большого села он повстречал человека, который посоветовал ему остановиться у его друга-трактирщика. В селе, сказал он, есть еще один человек, сдающий комнаты, но у того останавливаться не стоит это известный грабитель и убийца. Бульвер, разумеется, тотчас отправился к известному грабителю и убийце, который встретил его как родного и долго проклинал трактирщика, отбивающего у него постояльцев.
