О чём молчала станица

О чём молчала станица

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 7 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн О чём молчала станица


Анатолий Агарков

О чём молчала станица

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру — совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних — четверо.

— Лопатин, озяб? — ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

— Замёрз… аж до самых кишок! — прохрипел уныло Лопатин. — Приедем-то скоро али нет?

— Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, — ткнул он в рыжую овчинную тушу, — жильё-то скоро ли будет?

— Примёрзли?

— Холодно, брат. Село-то скоро ли, спрашиваю?

— Станица, — поправил возница и сказал: — Вёрст семь надо быть, а то и двенадцать.

— Так делом-то сколько же?

— А столько же! — буркнул возница, тряхнув вожжами.

— Как ты станицу-то называл?

— Кичигинская будет…

Мужик деловито и строго скосил глаза на седоков, на торчащие из сена приклады винтовок, помолчал минуту и сообщил:

— Ничего, можно сказать, не останется — бор проедем, к ужину в Кичигинской, а в Увельскую с утра надо ехать.

— А сам ты как, из Николаевки? — выщупывал Бондарев.

— Из неё, откуда же ещё-то быть?

В тоне возницы послышалась словно обида: какого, дескать, чёрта пустое брехать — раз в Николаевке снаряжали сани в обоз, известно, и владельцы их оттуда.

— Ну, отчего же, дядя? Может и кичигинский ты? — возразил было Бондарев.

— Держи туже — кичигинский...

И возница как-то насмешливо чмокнул и без надобности заворошил торопливо вожжами.

— Чтой-то, дядя, у тебя лошадки заморенные, а как с хлебом вертаться будем, до железки дотянут ли? — подначивал неугомонный Бондарев.

— Это у меня-то заморенные? — вдруг обиделся возница и молодецки вскинул вожжами, с гиком пустил коней целиком, обгоняя растянувшийся обоз, только снег завихрил, запушил в лицо. — Эй, вы, черти! Н-но, родимые!.. Эге-гей! Нно-о!.. Соколики!

Мужика не узнать. Словно на скачках распалился он в заснеженном поле. И когда поутолив обиду, удержал разгорячившихся лошадок, повернул голову в высоком вороте, глухо заметил:

— Вот те и морёные.

— Лихо, брат, лихо, — порадовались его седоки.

Трофимову захотелось разузнать, как тут дела с Советами: крепки ли они, успешно ли работают.

— А чего ему не работать, известно… Вот у казаков, там другое…

— У казаков? — и Лопатин на живое слово о политике кинулся, как кошка на сырое мясо.

— Так, а что же, раньше в старшинах да сотниках ходили, а теперь в Советах сидять те же богатеи. Никаких перемен нету. Мы же с ними с девятьсот пятого не в ладах.

Ты сам-то бунтовал? — выпростался из-под кошмы самый молоденький член отряда семнадцатилетний Гриша Богер.

— А как же, в ту пору все поднялись — и стар, и мал. Цельный месяц царя не признавали, да казачьё же нас потом и придавило.

Гриша, распахнув ворот гимназической шинели, сидел сбоку от облучка. Возница, обернувшись, отчётливо видел его разрумянившееся лицо и белую как у девушки, шею, его, немного наивный и простой, любопытный взгляд, прислушивался сквозь скрип полозьев к его ломающемуся голосу. Богер ему нравился.

— А что ж, дядя, за народ ваш такой, николаевский, откуда?

— Так, курские мы, откуда ж ещё. Ишо при Катьке нас сюда нагнали. Супротив царя наш брат пошёл, батрак да победнее которые. Казаки ж врагами были.

— Что ж, восстание у вас было? — встрял Лопахин.

— Да было, конечно. Филя Коссаковский да Иван Долган коноводили, а мы за ними. Всех казачьё похватало и угнало в каторги.

— А ты там был?

Возница угрюмо отмолчался, зло хлестнул коней.

Гриша Богер влез с вопросом:

— А ты в Кичигинской бывал, дядя?

— Бывал, а как же…

Уже в виду стоящего стеной векового бора мужики-возницы запосматривали косо на чёрные сочные облака, дымившиеся по омрачнённому небу. Ветер задул резкий и неопределённый: он рвал без направления, со всех сторон, словно атаковал невидимиго врага, кидался на него с яростью цепного пса. И как пёс, отшвыриваемый пинком, гневно судорожно завывал и снова бросался на непрошенных гостей. По земле кружились, мчались и вертелись снежные вихрастые воронки, пути забило, наглухо запорошило снегом. И стонал вековой бор. Обоз с трудом пробивался просекой. Всё настойчивее, всё крепче и резче ударял по бокам стервенеющий ветер, всё чернее небо, круче и быстрее взвивались снежные хлопья, проникали во все щели, слепили глаза. Как в норы кроты, глубоко в тулупы зарылись возницы. Запорошило в санях седоков. От встречного ветра заходится дыхание лошадей, седым инеем запушило их морды, ноги и бока.

Долго ехали и словно заманивали за собою в бор бешеный степной буран, который и здесь разгулялся будто буйный мужик в хмельном пиру: всё, мол, моё и что поломаю, за то ответ не держу!

Сумрачно, грозно, пужливо было в стонущем лесу — того и гляди лесиной придавит. Такого бурана, матерились возницы, не видали много лет. Не иначе, говорили, Бог наслал его за недобрые людские помыслы.

Въехали в Кичигинскую — большую просторную станицу с широко укатанными серебряными улицами. Малую деревеньку зима обернёт в берлогу — засыплет, закроет, снегами заметёт. А большому селу зимой только и покрасоваться. Николаевские возницы поддали ходу и мчали для форсу на лёгкой рыси. Подкатили к Совету. Он, по общему правилу, на главной площади, в доме бывшего станичного Правления. Снежными комьями вывалились из саней, ступали робко на занемевшие ноги, по ступеням поднялись в помещение.


С этой книгой читают
Новая дивная жизнь (Амазонка)

Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.


Холм грез. Белые люди (сборник)

В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.


Дорога в облаках

Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.


Мысли сердца

Восприятия и размышления жизни, о любви к красоте с поэтической философией и миниатюрами, а также басни, смешарики и изящные рисунки.


Майка и Тасик

«…Хорошее утро начинается с тишины.Пусть поскрипывают сугробы под ногами прохожих. Пусть шелестят вымороженные, покрытые инеем коричневые листья дуба под окном, упрямо не желая покидать насиженных веток. Пусть булькает батарея у стены – кто-то из домовиков, несомненно обитающих в системе отопления старого дома, полощет там свое барахлишко: буль-буль-буль. И через минуту снова: буль-буль…БАБАХ! За стеной в коридоре что-то шарахнулось, обвалилось, покатилось. Тасик подпрыгнул на кровати…».


Киевская сказка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Победа над прошлым

Кто бы мог подумать, что Хорхе Альмейда оставит своей падчерице в наследство контрольный пакет акций весьма перспективного курортного комплекса, ведь отношения Сорчи Риордан с отчимом были, мягко говоря, натянутыми. Совладелец «Клуба Марим» и его управляющий Рун де Браганса встретил девушку настороженно. Еще бы, все считают Сорчу неисправимой сорвиголовой!


Модератор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Источниковедение новой и новейшей истории
Жанр: История

Учебное пособие содержит дидактические материалы для организации учебной и учебно-исследовательской работы студентов в ходе освоения дисциплины «Источниковедение Новой и Новейшей истории», осуществления рейтингового контроля уровня сформированности источниковедческой компетенции. Адресуется студентам и преподавателям исторических факультетов высших учебных заведений.


Наместники и наместничества в конце XVI – начале XVIII века
Жанр: История

Книга посвящена исследованию системы наместнических титулов, сложившейся в России в тот период, когда должность наместника как представителя власти великого князя на местах была упразднена и наместничество приобрело принципиально новое значение. В работе показана связь системы наместнических титулов с иными, подобными ей системами, регулировавшими социально-служебное положение представителей высшего российского общества (с чинами, должностями, местническим статусом и пр.) Автор анализирует правила функционирования титульно-наместнической системы в периоды господства местничества и в эпоху становления служебных принципов абсолютистского государства.


Другие книги автора
Семь дней Создателя

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три напрасных года

Родился я через год после смерти Сталина. Природа долго присматривалась, подыскивая замену ушедшему интеллекту. В ясли-садик не ходил, а воспитывался старшей сестрой — первой на улице драчуньей и матершинницей. Но, несмотря на эти посулы, рос примерным, скромным мальчиком. В школе учился сначала плохо, потом не очень плохо, потом совсем хорошо, и окончил её с одной тройкой. В институт поступил — мечтал стать строителем. Но связался с хулиганами и бежал от них в армию. Служил три года в морских частях погранвойск.


Соколовская пасха

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Как я стал Богом

Описание книги Однажды юному программисту удается изобрести виртуальный разум. Вот именно с этой истории все и пошло. Главный герой делает головокружительную карьеру, а виртуальный разум — фантастические открытия. Причем, каждый берет за основу свое: первый — душу бессмертную, данную Богом, второй — разум, сделав его бессмертным. Однако жизнь вносит свои драматические поправки, которые приводят к непредсказуемым результатам развития человеческой цивилизации, полностью переделав ее сущность и предназначение.