* * *
Стивен Элиссон, известный также как Сонора Кид, одиноко торчал у стойки бара "Золотой песок", когда туда влетел Джонни Элкинс. Он мельком взглянул на бармена и, тронув Элиссона за локоть, невнятно пробормотал сквозь зубы:
– Стив, они добиваются тебя!
Тот и виду не подал, что расслышал. Кид был очень молод, среднего роста, стройный, но сильный, как пума. Кожа его лица потемнела, видно, солнце и ветры немало потрудились над этим. Сонора выглядел совершенно так же, как и множество других ковбоев, участвующих в ежегодных скачках в Чизхольме. Если бы не глаза. Внимательные серые глаза, временами поблескивающие холодом стали из-под широких полей шляпы.
Две пушки, с рукоятями под слоновую кость, в потертых кобурах висели на бедрах явно не просто для вида.
Кид осушил стакан и спросил:
– Кто добивается?
Стрельнув глазами на дверь, Элкинс тревожно прошептал страшное имя:
– Гризли-Простак! Город кишит охотниками за бизонами и они как на шиле! Эти парни не трепачи, и я носом чую, за кем они охотятся на этот раз. За тобой!
Кид подбросил монетку, проследил, как она покатилась зигзагами по стойке бара, сгреб сдачу и повернулся на выход. Кривоногий коротышка Элкинс поспешил следом, стараясь подстроиться к широкому шагу приятеля. Они вышли из салуна и протопали несколько ярдов, прежде чем заговорили снова.
– Ей-богу, Кид, – пыхтел Элкинс, – ты меня бесишь! Я тебе говорю, кто-то в здешнем коровнике подначивает этих шкуродеров на всякую чертовщину!
– Кто?
– Откуда я знаю? Ну, хотя б Майк Конноли. Помнишь, как ты увел у него парней, которых он укрывал, когда мы сшивались здесь в прошлом году. Ведь он тоже когда-то охотился на бизонов. Его ребята держатся с ним заодно, так что, если тебя посадят в лужу, он и пальцем не пошевелит.
– Его никто и не просит шевелить пальцами! – обозлился Элиссон, и глаза его блеснули. – Я не нуждаюсь в каких-то скотоводах, чтоб разогнать банду охотников!
– Да чего ждать! – убеждал Элкинс. – Ребята ж вчера отправились.
– Ну, ты ж знаешь, – ответил Элиссон. – Мы пригнали в город большое стадо, самое большое в этом году, и продали скот Блейну – новому перекупщику. А он еще не полностью рассчитался: у него не хватило наличных, но дал достаточно, чтобы расплатиться с гуртовщиками, да еще я кое-что послал в Абилену. Полный расчет будет сегодня. Вчера я отправил ребят вниз по тропе, а то ведь продуют все деньжата с этими охотниками! Вот я и прогнал их на юг от греха подальше. А сам получу остальные деньги и догоню ковбоев в Арканзасе.
– Старик Донноли иногда так напивается в дороге, прям до невозможности. Почему бы Блейну не послать ему чек или еще как-нибудь?
– Старик Донноли не доверяет банкам. А знаешь, он держит все деньги в огромном сейфе на ранчо и всегда требует, чтобы с ним расплачивались большими купюрами.
– Мало того, что ребята рвут жилы, гоняя скот с низу Рио-Гранде до Канзаса, – проворчал Джонни, – так еще каждый сосунок должен рисковать своей шкурой, перевозя кучу налички. Черт, Стив, по двадцать долларов за голову – это ж какая куча пачек! Мула задавить можно! Да любой грабитель за такое продырявит шкуру кому хошь и не задумается!
– Я должен сейчас же встретиться с Блейном, – резко прервал его Кид. – И с деньгами или без, но я не выметусь отсюда, пока Гризли не откроет карты. Он не будет хвастаться, что выставил меня из города!
Элиссон повернул в сторону правления, некрашеного строения, заодно служившего и офисом и жильем для деловых людей города.
Когда Кид вошел, Блейн разулыбался, он явно был рад встрече. Перекупщик скота был крупным мужчиной, холеным, упитанным и хорошо одетым. Выглядел он, как самый типичный представитель племени перекупщиков, одного из многих племен авантюристов, проносившихся железными осколками с Запада через Канзасские равнины, где, как от волшебного прикосновения этого железа, в одну ночь возникали новые города, открывались новые каутауны – торжища крупного рогатого скота.
До того как из западных районов протянули сюда железную дорогу, с чего и начался бум скототорговли, Блейн был картежным шулером на рудниках Невады. Сейчас он не носил оружия в открытую, но поговаривали, что во времена его картежной карьеры ему не было равных в искусстве владения пушкой.
Умный, честолюбивый, образованный, этот человек являлся центральной фигурой в новоиспеченном городке, быстро разрастающемся в надежде не только успешно конкурировать, но впоследствии и затмить такие старинные каутауны, как Абилена, Ньютон и Вичита.
– Я думал, вы будете позже, Элиссон, – улыбнулся Блейн. – Ну вот, они здесь, пришли сегодня утром!
Он дотянулся до огромного сейфа и выложил на стол объемистую пачку денег.
– Пересчитайте!
Кид тряхнул головой:
– Вы дали слово.
Он вытащил из кармана черный кожаный мешок, затолкал туда деньги и туго перевязал веревкой, стараясь сделать пакет менее громоздким.
– Вы собираетесь везти с собой эти деньги? – поинтересовался Блейн.
– Прямиком на ранчо Томагавк, – осклабился Кид. – Старик Донноли распорядился, чтоб только так.
– Вы сильно рискуете, – грубовато сказал Блейн. – Почему вы не хотите, чтобы я выписал чек на Первый Национальный Банк Канзас-Сити?