Но в снах своих ты размышлял...

Определение «неласковая дочь» читатель встретит в тексте книги. Насчет мира отчуждения добавлено нами. Ибо это наиболее емкое определение главной темы творчества писательницы, особенно наглядно, сконцентрированно проступающей в рассказах. Читателю предстоят, прямо скажем, страницы не очень-то светлые, страницы, где соседствуют одиночество, горечь и отчаяние, страх перед существованием и необходимость за это существование бороться, крах мечтаний и замыслов, еле теплящийся огонек надежды. Ангелика Мехтель пишет о жизни как она есть, не пытаясь что-либо сгладить или приукрасить, сместить акценты или добавить розовой краски. Она — писательница острой социальной ответственности. И именно потому, что она писательница, главными ее героями, точнее, героинями с естественной закономерностью оказываются женщины — страдающие, размышляющие, вступающие с окружающим миром в неравную борьбу. Впрочем, не будем спешить навешивать на книги Ангелики Мехтель модный ныне ярлык «женской прозы» или даже — что совсем уж бьет мимо цели — прозы «феминистской». Стоит бросить хотя бы быстрый, короткий взгляд на ее творчество, чтобы понять, что общая тематика и направленность творчества Мехтель много шире «женского» ее обличья, основательнее, глубже, всеохватнее.

Все книги Мехтель обращены к действительности сегодняшнего дня, к конкретной западной действительности, порождающей множество социальных проблем и множество внутренних, психологических конфликтов. Мехтель пишет о том, что хорошо знает, с чем сталкивается постоянно, что происходит для нее «здесь и сегодня», — пишет правдиво, точно, резко, порой даже резкостью этой словно упиваясь, она принадлежит к писателям «поколения семидесятых», вошедшим в литературу на волне мощного молодежного движения, охватившего ряд крупных капиталистических стран. Писатели эти вошли в литературу со стремлением писать реальную жизнь, писать в духе добротного реализма, искренне и бескомпромиссно, отказываясь от экспериментаторства, от избыточных, как им казалось, стилевых поисков. И пусть не все удавалось молодой писательнице в начале ее творческого пути, пусть ангажированность оборачивалась порой наивным стремлением эпатировать публику, а желание писать реалистично приводило порой к фактографичности и бытописательству — главные свои признаки проза Мехтель сохраняла всегда: продуманность социального содержания, печать подлинного таланта, свой взгляд, свое восприятие мира.

И действительно, во всех своих романах Мехтель остается верна социальной теме, она затрагивает вопросы по-настоящему актуальные, вопросы больные, горькие, требующие решения. Тут и одиночество, неприкаянность той части западногерманской молодежи, что по стечению обстоятельств попадает в аутсайдеры, оказывается на задворках потребительского рая («Проигранные игры», 1970), и продажность, коррумпированность средств массовой информации, работа в которых опустошает человека духовно, разрушает личность изнутри («Хочешь не хочешь», 1972), тут и деградация внешне благополучной буржуазной семьи, которой достает еще сил разве только на то, чтобы поддерживать обманчивую видимость мира и благопристойности («Стеклянный рай», 1973), и «холодные времена» западногерманских пятидесятых, принесших наряду с первыми ростками послевоенного благополучия и новые серьезные проблемы («Мы богаты, мы бедны», 1977), и проблема обретения себя самостоятельной, гордой, независимо мыслящей женщиной, которой любовь открывает глаза на многое происходящее в ее стране и в ней самой («Другая половина мира, или Утренние беседы с Паулой», 1980), и утверждение доброты и человечности в мире благодаря вечному, бессмертному женскому началу («Бог и сказительница», 1983), и необходимость разрушить холодную стену отчуждения, с которой сталкиваются дети турецких рабочих ежедневно в школах ФРГ (сказка «Путешествие в Тамерлэнд», 1985). Во всех этих книгах Мехтель обращается к проблемам, стараясь ставить их обнаженно, остро, так, как подсказывает ей собственное писательское чутье. Тягу к проблемности наглядно демонстрируют и документальные книги писательницы: «Старые писатели в ФРГ» (1974) — сборник интервью со стареющими западногерманскими литераторами, обреченными в большинстве случаев на нищету и забвение, материал пронзительной публицистической силы; «Речь в нашу защиту» (1975) — сборник интервью и других материалов, рисующих бедственное положение в ФРГ жен и матерей тех, кто приговорен к длительным срокам лишения свободы, блистательный образец писательской публицистики, умелого и тонкого использования «человеческого документа».

Публицистичность по большому счету вообще свойственна прозе Мехтель. «Еще одна агрессивная молодая дама» — так называлась когда-то рецензия на первый сборник рассказов писательницы. Можно, конечно, назвать публицистичность, социальную ангажированность, умение принимать близко к сердцу боль ближнего и «агрессивностью» — суть творчества Мехтель от этого не изменится. От нервной ее, лаконичной, точно сфокусированной на главном прозы веет острым ощущением неблагополучия в мире, где обитают героини и герои писательницы. Неблагополучие — порой даже слишком мягкое слово, часто это трагедия, но трагедия будничная, обыденная, почти не заметная для постороннего глаза.