Нет-ленка

Нет-ленка

Авторы:

Жанр: Биографии и мемуары

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 138 страниц. Год издания книги - 2004.

Я знаю, что не должна писать эту книгу. Сказано ведь: «Можешь не писать — не пиши!» Нет, мне как раз писать очень понравилось… «Ну закажите мне еще, — что-то такое вякало со дна затылка. — Позвоните и предложите написать еще одну книгу». И позвонили, и предложили. «Они что, идиоты? — восклицает мои спутник — Какое продолжение?..» С тех пор, как я назвала свою автобиографию «Идиотка», я стала трепетно относиться к этому слову. Слово «идиот» и все его производные исполнены для меня теперь многих смыслов. Ну вот, началось…

Читать онлайн Нет-ленка



Выражаю благодарность Ирине Тулубьевой, Лидии Масловой, Ларисе Захаровой и всем близким и друзьям, поддержавшим мой «творческий эксперимент»


В книге использованы фотоматериалы из личного архива Елены Кореневой.

Авторы фотографий: на суперобложке — Алексей Седов, в фотоальбоме — Елена Лапина, Валерий Плотников, Алексей Седов


Оформление и дизайн обложки Ирины Сальниковой


Охраняется законом РФ об авторском праве.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.


«Близким людям по ту и эту сторону»

Вступление

Я знаю, что не должна писать эту книгу. Сказано ведь: «Можешь не писать — не пиши»! Нет, мне как раз писать очень понравилось…

…вот, продолжила эту мысль и тут же зачеркнула. Как бы поточнее выразиться… Если тебе очень надо, то и напишешь, а нет — то нет. Другое дело — на заказ… Только есть тут хитрость: когда тебе «очень надо» — значит, кто-то еще этого очень захотел и он-то и поможет этому осуществиться. Нет, не он, а Он. Тот, кто дает тебе силу, которой в принципе у тебя нет. (Ведь ты и не писатель, и не так хорошо образована, да и словарный запас…) И даже если будет провал, это тоже — Его разговор с тобой. Успеха Он не гарантирует. Но писать без Него никак не получается. Кстати, хотеть, очень хотеть — это тоже редкость. Один хочет так себе: и то так себе, и это так себе, или вообще ничего не хочет. Это страшная проблема: жить и ничего не хотеть. А другой почему-то упирается, и не сдвинуть его. Хотение тоже от Него. В непреодолимом и слепом хотении кроется намек: киндер, ждет тебя сюрприз. Когда очень хочется, это Он заказывает! Ну, а когда «им», другим надо… Черт его знает, это совсем другая история. И боюсь, ничего не получится. А я еще не знаю, кто постучался в мою дверь, сделав такое предложение: Он или они.

Тот, кто сказал: «напиши», явился в облике редактора издательства, а кто им управляет, сел и кто-то еще за этим стоит, пока не известно. Мне не известно Может, я и послала им этот флюид? «Ну закажите мне еще», — что-то такое вякало со дна затылка. «Позвоните и предложите написать еще одну книгу». И позвонили, и предложили. Посмотрим, кто за всем этим стоит. «Да какое продолжение, они что, идиоты? — восклицает мой спутник (у него есть имя, я совсем запуталась в намеках). Это твоя биография, ты ее уже написала, какое продолжение? Идиоты, дураки!» При слове «идиоты» я грущу, а «дураки» меня приводит в норму. С тех пор, как я назвала свою биографию — «Идиотка», я стала ревностно относиться к этому слову. Его нельзя трепать так запросто и раздавать неизвестно кому.

Идея! Сейчас напишу рассказ о зайце. Меня навело на эту мысль последнее рассуждение, что слово «идиот» и все его производные исполнены для меня теперь многих смыслов.

Ну вот, началось…

Глава 1 «Красота и наказание»

Я приехала из Нью-Йорка в Париж, отдохнуть в Европе от Америки. Так делали многие русские, поселившиеся на континенте, по ту сторону океана. Все-таки мы чувствуем себя больше европейцами, чем представителями Нового Света. По крайней мере, хотим себя так чувствовать. Порой даже больше парижанами, нежели москвичами — в наших мечтах. Мы европейцы и по жизненному ритму, и по нервозности, и по меланхолии. Там вроде как дома, в лучшем смысле этого слова. В идеализированном смысле.

У меня было три Парижа, а может, четыре. Впервые я приехала туда как молодая премьерша. И это был Париж с картинки: меня водили и показывали всем известные по фотографиям в энциклопедиях достопримечательности — Эйфелеву башню, Собор Парижской Богоматери, Монмартр, Мулен Руж. знакомили со знаменитостями «с картинки», давали посидеть с ними рядом, в их излюбленных ресторанах, а то и на их родных диванах, поболтать на привычные им в таких ситуациях темы или, скорее, послушать, о чем болтают они. Все это напоминало протягивание пальца в клетку, чтобы потрогать редкое животное. Застывший кадр из воспоминаний того периода: я иду в новом плаще по залитой вечерним солнцем парижской мостовой. Плащ цвета кофе, с легким бликом, небольшими плечиками, расширяющийся книзу в форме трапеции, при ветре подол раздувается, стремясь накрыть меня с головой. Я спешу пересечь площадь, едва поспевая за моим спутником А.К. Он оборачивается, останавливается, смотрит на меня — нас разделяет каких-нибудь метров десять лучистой мостовой — и застывает с улыбкой, словно вспышкой фотокамеры: «Ты сейчас очень красива!» Я давно ждала такого мужского взгляда и наконец получила. Спасибо этой мостовой. Я чувствую свое похудевшее тело, которое болтается в плаще, словно пестик в колокольчике: моя жизнь делает изгиб, вбирая в себя опыт элитарного Парижа. Я пробуждающаяся женщина, в ее изысканном, светском варианте. Мои скулы становятся слепком «тех самых скул», прославленных камерой Ренуара, Годара, Брессона. Вот даже плащ на ветру образует складки вокруг худеющего тела так киногенично, что мой спутник — известный режиссер и эстет, не может отвести глаз. Меня с моим новеньким плащом вот-вот забросят в самую гущу взбитых сливок кинобогемы мира! Я спешу туда, где меня назовут «petite vedette», и куда пропускают только тех, кто успел запечатлеть свой облик и свое дыхание на кинопленке, или свои мысли и чувства на листе бумаги, на холсте, на сцене.


С этой книгой читают
Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Саладин, благородный герой ислама

Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.


В коммандо

Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.


...Азорские острова

Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Красное зарево над Кладно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мертвые не молчат

Мартин Мартин обладает особым даром — видеть преступления в прошлом, настоящем и будущем. Он даже может предотвратить убийство, предупредив о готовящемся злодеянии. Ничто не скроется от проницательного Мартина Мартина. Но ясновидящий имеет неосторожность рассказать об этом в одном из ток-шоу на телевидении. За Мартином Мартином начинается смертельная охота. Но убить его невозможно — ведь после своей смерти его дух вселяется в других людей, и тогда они начинают говорить от имени мертвых.


На перекрестке веков

Книга советского журналиста-международника написана по следам событий и в результате личных наблюдений в Иране, где автор работал три года корреспондентом ТАСС. В ней рассказывается об исторических и художественных памятниках иранских городов и сел, о социально-экономических изменениях, о новых явлениях в экономике, культуре и искусстве этой страны. Читатель найдет здесь живые зарисовки встреч с простыми тружениками и с общественными деятелями, с художниками и литераторами.


Знание-сила, 2007 № 07 (961)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.


Знание-сила, 2007 № 08 (962)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.


Другие книги автора
Идиотка

Книгу Елены Кореневой отличает от других актерских мемуаров особая эмоциональность, но вместе с тем — способность автора к тонкому анализу своих самых интимных переживаний. Если вы ищете подробности из личной жизни знаменитостей, вы найдете их здесь в избытке. Название книги «Идиотка» следует понимать не только как знак солидарности с героем Достоевского, но и как выстраданное жизненное кредо Елены Кореневой.


Твари творчества

Эта книга — мой подарок самой себе. Написала и выдохнула. Я выразила все свои актерские и гражданские идиосинкразии последних лет. …Режиссеры, антрепренеры, интервью, ответы на вопросы, автографы, фотографии. Публичность. И темные очки на носу. В каком-то смысле, это актерская книга. Ее герои — актеры. Здесь все правда. Кроме того, во что вы не захотите поверить.