1820
Граф Элдридж поднялся по лестнице и через парадную дверь вошел в клуб «Уайт».
Швейцар приветствовал его словами:
— Доброе утро, милорд. Приятно снова видеть вас здесь.
Граф улыбнулся. В клубе было заведено, чтобы швейцары знали в лицо всех постоянных членов, но ведь он отсутствовал так долго…
— Я тоже рад, что вернулся, Джонсон. — Граф остался доволен собой, потому что смог вспомнить имя швейцара.
Передав служителю свой цилиндр, он направился в гостиную.
В ее дальнем конце он увидел молодых людей, которых искал.
Их было четверо. Когда Ройдин пошел им навстречу, они, не веря своим глазам, приветствовали его радостными криками:
— Ройдин! Неужели это ты?
Они буквально подскочили со своих мест и бросились ему навстречу. Граф поздоровался за руку с каждым из своих лучших друзей. С тремя из них он учился в Итоне.
— Дружище, где же ты пропадал все это время? — спросил Джеймс Понсонби.
— Я жил за городом, Джимми, — ответил граф, — подпирал протекавшую крышу дома и пытался спасти своих людей от голодной смерти. — В его голосе прозвучала горечь. Но тут же, уже совсем иным тоном, он добавил: — Но теперь все это кончено, раз и навсегда! Кончено! — Он проговорил последние слова медленно, и молодые люди уставились на него с явным удивлением.
— Что ты хочешь этим сказать? — осведомился один из них.
Перед тем как ответить, граф сделал глубокий вдох.
— Я богат! — выдохнул он разом. — Я неожиданно, необычайно и невероятно богат!
На какой-то момент в гостиной воцарилось молчание. Когда же его друзья начали говорить все сразу, Ройдин жестом остановил их:
— Ради бога, дайте мне выпить. Очень вас прошу! И если хотите правду — для меня это тоже невообразимый шок!
Он рассмеялся и перед тем, как кто-то успел произнести хоть слово, подозвал официанта:
— Две бутылки самого лучшего шампанского! Нет, лучше три! И побыстрее!
Официант со всех ног бросился выполнять поручение, а граф, усевшись в коричневое кожаное кресло, обратился к друзьям с просьбой:
— Дайте мне перевести дух, господа. Я все вам расскажу, поверьте! Но… Господи, я и сам едва могу в это поверить!
Его друзья прекрасно знали, что после смерти десятого графа Элдриджа сын унаследовал только титул и в придачу к нему огромные долги. Ройдин покинул Лондон, чтобы заняться поместьем, которое, надо признать, было в совершенном запустении, да и замок уже давно нуждался в ремонте.
А так как от нового графа долго не поступало никаких известий, его приятели догадались, что он не может вернуться в Лондон за неимением средств.
С поразительной быстротой официант принес бутылку шампанского в ведерке со льдом. Он наполнил пять бокалов, и граф осушил свой залпом. Затем потребовал:
— Еще бутылку! И охлади как следует!
— Хорошо, милорд.
Ройдин допил шампанское и объявил:
— Знаю, вы сгораете от любопытства. Сейчас я расскажу вам, что со мной произошло.
— Если ты действительно сказочно разбогател, — прервал его Чарльз Рэйнем, — могу предположить, что ты случайно нашел на одном из своих полей залежи золота или обнаружил сокровища Короны на одном из чердаков.
— Только об этом я и молился все это время, — рассмеялся граф, — но, увы, на чердаках нет ничего, кроме крыс, а на моих полях произрастают лишь сорняки.
— Что же тогда случилось? Ради бога, Ройдин, не томи нас, мы умираем от любопытства! — взмолился Джимми Понсонби.
Перед тем как ответить, граф протянул пустой бокал, и один из приятелей охотно наполнил его.
— Я не знаю, помните ли вы, — начал он, — что у брата моего отца был очень скверный характер. Я крайне редко видел его, разве что на похоронах. Он терпеть не мог всех своих родственников, поэтому и переехал в Нортумберленд, где приобрел дом.
— Я припоминаю. Как-то раз он приезжал к тебе в Итон, — сказал Джимми, — и дал каких-то несчастных шесть пенсов на расходы, так сказать. Таких скупердяев я в жизни не встречал!
— Да, это очень похоже на дядюшку Лайнела, — согласился граф. — Отец мой был человеком чрезмерно щедрым и расточительным, тот же — полной противоположностью, скрягой, каких поискать. — Он сделал небольшой глоток из своего бокала и затем, к радости приятелей, продолжил: — Две недели назад я получил известие о кончине своего дяди, а также письмо от его нотариуса, где сообщалось, что, поскольку дядя сделал меня своим наследником, я должен незамедлительно приехать в Лондон и присутствовать на оглашении завещания.
Сделав небольшую паузу, он продолжал:
— Я ни минуты не сомневался, что это будет абсолютно бесполезная поездка. Но все же, как знать? Вдруг старый скряга оставил мне хоть что-нибудь, кроме своих добрых пожеланий. — Он сделал еще глоток шампанского. — Но на деле вышло так, что он завещал мне все, что у него было!
— Все? — воскликнул Чарли. — И сколько же это?
Граф помедлил, как будто затруднялся ответить. Затем медленно произнес:
— Три миллиона фунтов с небольшим.
Его друзья буквально задохнулись от изумления. Затем заговорили все сразу:
— Возможно ли это?
— И ты ни о чем не догадывался?
— Почему? Как? Невероятно!
Граф снова поднял руку:
— Я знал, что у вас будет много вопросов. Могу сказать лишь одно — он экономил на всем и копил деньги всю свою жизнь, делая вложения в различные компании, которые сначала тщательно проверял. Кроме того, у дяди были довольно крупные вложения в Америке, которые стали его козырной картой, поскольку дивиденды от этих вложений увеличивались с каждым годом.
