Марш — веселый, уверенный, мужественный.
Под него — в такт, с наездами, во весь экран, сменяя друг друга, появляются фотографии.
Мужчина и женщина. И восьмилетний стриженый мальчик, бесстрашно уставившийся в объектив.
Этот же мальчик, только постарше, в пионерском галстуке, среди других пионеров отдает пионерский салют. Они стоят подтянутые и торжественные. За их спинами — портрет юного героя Павлика Морозова, и рядом — панно с изображением Днепрогэса.
Марш переходит в песню, и мужской энергичный голос запевает: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью..."
Групповая фотография участников субботника. Молодые улыбающиеся лица.
Портрет юноши во весь рост. Белая рубашка с закатанными рукавами, черные брюки, большая кепка, на руке, чтоб было видно, — крупные часы.
А марш все растет и ширится, и уже хор подхватил любимый припев: "Все выше и выше, и выше..."
Фотография лета сорок первого: ополченцы — полувоенные-полуштатские.
Наш герой в солдатской гимнастерке, в каске, с автоматом на груди. Фотография на память.
Групповой портрет выздоравливающих раненых у подъезда госпиталя.
Еще одна группа. В гражданском и военные. Все — с оружием. Партизанский край.
Калинин пожимает руку при вручении правительственной награды.
Два друга, в медалях и орденах. Смелые, уверенные, улыбающиеся.
Большая группа военных на фоне какого-то монументального памятника, в какой-то столице Европы.
Прощание с погибшими.
Братское кладбище.
Танк на постаменте.
Обелиск погибшим.
Залп Победы.
Парад Победы.
Официальная фотография капитана Николая Кузнецова.
Семейная — он, жена, маленький ребенок.
Другая фотография — на фоне портрета генералиссимуса Сталина и знаменитой картины, где товарищ Сталин и товарищ Ворошилов идут вдоль Кремля, радостный, счастливый Николай Кузнецов среди праздничных колонн поднимает навстречу солнцу своего любимого сына.
И опять — папа, мама и сын, уже подросток, такой же решительный и бесстрашный, как родитель.
Опять семейная. На фоне елки, под Новый год, значит. Уже — четверо. Четвертая — маленькая девочка, дочь.
И вся семья перед автомобилем "Москвич".
За празднично накрытым столом. Папа и сын в темных костюмах, в галстуках. Вид у всех торжественный.
Во весь экран — первая страница газеты с призывами ЦК КПСС к Первому мая. Левитан по радио повторяет их.
Первая программа телевидения.
Вторая.
Третья.
Четвертая.
Всевидящий глаз хроники рассказывает и показывает, как советский народ с невиданным подъемом встречает свой праздник.
Сверхплановая пойманная рыба.
Сверх плана срубленный лес.
Сверхплановое распаханные и засеянные поля.
Спиленные рога.
Металл.
Ткань.
Станки.
Приборы.
Досрочно законченные строительные объекты.
...Наконец наступает первомайское утро. Застывшая Красная площадь. С последним ударом из Спасских ворот выезжает машина.
Объезд войск.
Речь министра обороны.
Фанфаристы.
И начало парада, когда от Исторического музея начинают марш юные барабанщики. И этот миг застывает в стоп-кадре, и идут титры.
И дальше изображение пойдет на мгновениях стоп-кадров до тех пор, пока не кончатся титры. Музыка будет та, которая будет звучать в этот час над площадью. Кроме того, будут раздаваться первомайские призывы, разносимые по площади динамиками:
— Да здравствует наше родное Советское правительство! Ура!
— Ура!
— Да здравствует наш славный героический рабочий класс! Ура!
— Ура!
— Да здравствует советская интеллигенция! Ура!
— Да здравствует...
— Ура!
Академия имени Фрунзе.
Ракеты. Танки.
Мавзолей.
Гости на трибунах.
Дети с цветами.
Спортсмены.
Демонстрация трудящихся столицы.
Транспаранты, флаги, улыбки.
Кузнецов со своей семьей.
Макет рвущегося в космос корабля.
Наполненная людьми площадь.
Кончаются титры. Панорама по московским вечерним улицам. Длинная. Долгая. По украшенным домам, по праздничным витринам, по лицам людей.
Салют.
"Москвич" старой марки передвигался по загородному шоссе. Город оставался позади.
В машине было четверо — семья Кузнецовых. Алеша, сын, — прилежный спортивный юноша семнадцати лет — сидел за рулем. Глава семьи, откинувшись, сидел рядом. Женская половина — мать и дочь — разместилась на заднем сиденье.
Был второй день весенних праздников, весна была ранняя, погода замечательная, и настроение у всех было благодушное.
Потом машину вел отец.
Опять сын. Осторожно спустились по проселку к речушке. Дал газ. Форсировал сходу, поднимал брызги.
Отец оглянулся назад.
— Ничего, — сказал он. — Можешь.
Машина медленно пробиралась вдоль опушки, выбирая место стоянки.
Мать сказала:
— Посмотрите, как красиво!
Дочь повторила:
— Мамочка, правда очень красиво!
— Мы здесь прошлой осенью были, в сентябре, помнишь? — спросил отец.
— Помню. Когда дерево упало.
— Это в Бородине упало, — сказал Алеша. — Помнишь ты очень хорошо!
Мать подтвердила:
— Это в Бородине...
Впереди показался маленький лагерь: костер, машина "Москвич-402", фигуры людей.
— Стоп, — сказал отец. — Алеша остановил. — Пошли на разведку. — Они вылезли из машины. — А вы здесь осмотритесь.
После звука мотора тишина особенно была заметна, все было тихим и покойным.
Внизу ласково и доверчиво толкалась среди берегов река. Все вокруг — и туда за реку — было зеленым и никуда не торопилось, и двигалось медленно, как черно-белое стадо на той стороне.
