Над арабскими рукописями
Авторы: Игнатий Юлианович Крачковский
Жанры: Биографии и мемуары, История
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 70 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.
Игнатий Юлианович Крачковский (4 (16) марта 1883, Вильна – 24 января 1951, Ленинград) – советский арабист, академик АН СССР (с 1921). Один из создателей школы советской арабистики.
Игнатий Юлианович родился в семье директора Учительского института в городе Вильно Юлиана Крачковского. Уже в детские годы проявлял интерес к восточным культурам, самостоятельно изучал восточные языки.
С 1901 по 1905 годы обучался на факультете восточных языков Петербургского университета и закончил там курс арабско-персидско-турецко-татарского.
И.Ю. Крачковский руководил Русским географическим обществом и Институтом востоковедения.
Достижения
Перевёл на русский язык Коран.
Автор более 450 опубликованных трудов.
Стал редактором первого полного издания «1001 ночи» на русском языке.
Главные труды: «Поэтическое творчество Абу-л-Атахии» («Записки Восточного Отделения Императорского Русского Археологического Общества», т. XVIII); «Arabica» («Византийский Временник», т. XIII—XIV); «Мутанабби и Абу-л-Ала» («Записки Восточного Отделения», т. XIX); «Новозаветный апокриф в арабской рукописи» («Византийское Время», т. XIV); «Восточный факультет университета святого Иосифа в Бейруте» («Журнал Министерства Народного Просвещения», 1910); «Легенда о святом Георгии Победоносце в арабской редакции» («Живая Старина», т. XIX); «Поэт корейшитской плеяды» («Записки Восточного Отделения», т. ХХ); «Исторический роман в современной арабской литературе» («Журнал Министерства Народного Просвещения», 1911); «Abu-Hanifa ad-Dinaweri» (Лейден, 1912); «Хамаса Бухтури и ее первый исследователь в Европе» («Записки Восточного Отделения», т. XXI); «Из эфиопской географической литературы» («Христианский Восток», т. I); «Из арабской печати Египта» («Мир Ислама», т. I); «К описанию рукописей Ибн-Тайфура и ас-Сули» («Записки Восточного Отделения» т. XXI); «Одна из мелькитских версий арабского синаксаря» («Христианский Восток», т. II); «Арабские рукописи городской библиотеки в Александрии» («Записки Восточного Отделения», т. XXII) «Абу-л-Фарадж ал-Вава Дамасский. Материалы для характеристики поэтического творчества» (Петроград, 1914).
Основополагающие сочинения Крачковского по новоарабской литературе и истории арабской культуры конца XIX – начала XX века положили начало исследованиям в данной области как в СССР, так и европейских и арабских странах.
Автобиографическая книга Игнатия Юлиановича «Над арабскими рукописями» (1949) была переведена на ряд иностранных языков, в том числе арабский, и удостоена Сталинской премии (1951).
Труд Крачковского «История географической литературы у арабов» был издан Лигой арабских государств в 1963 году.
Был награжден двумя орденами Ленина.
Читать онлайн Над арабскими рукописями
Предисловие ко второму изданию
Судьба этой книжки оказалась счастливой: я писал ее в суровые годы войны, но свет она увидела в знаменательные дни мая 1945 г., когда вся страна с торжеством встретила победное завершение подвига военных лет. Тяга к мирному труду, к прерванной работе над величественным зданием нашей культуры почувствовалась особенно сильно, и книжку дружественно приветствовал даже тот, кто был в жизни далек от арабских рукописей, кто никогда раньше не думал о восточной филологии. Письма и отзывы за полгода показали, что необходимо второе издание, что в нашей ширящейся культуре для книжки нашлось место.
Второе издание я готовил уже не в эвакуации, а в своей библиотеке, среди старых друзей – рукописей и книг, переживших блокаду. Теперь я мог проверить даты, исправить неточности в цитатах, если погрешила моя память, внести ясность в отдельные детали.
Я дополнил книжку двумя циклами – третьим и седьмым, написанными в других условиях, сравнительно с первым изданием. Я чувствую, что по стилю они иногда не похожи на прежние: в одном из них, может быть, слишком много цитат, много документов, языком которых говорить о самом себе мне было легче, чем собственными словами. Мне захотелось, чтобы в книжке об арабских рукописях прозвучал голос наших друзей, которых и теперь много в арабских странах.
Я не боялся, что в циклах, слагавшихся в разное время, не выдержан хронологический порядок, нет полного единства в манере изложения или встречаются иногда повторения. Ведь жизнь среди рукописей так же многообразна, как среди людей, и нет нужды воспоминаниям об этом придавать строгую последовательность или внешнюю стройность. Каждая глава писалась отдельно и носит самостоятельный характер; если они дополняют одна другую или перекрещиваются нередко в деталях, за это не посетует тот, кто будет читать книжку по частям.
Я очень благодарен всем отозвавшимся добрым словом или пожеланием на дорогие для меня мысли. Частичным ответом на некоторые пожелания и явились два новых цикла. Меня не осудят за то, что я сохранил основной стержень: везде я исходил из воспоминаний о рукописях и книгах, везде я говорил только о тех людях, к которым на жизненном пути меня привели рукописи и книги, старые и новые, арабские и русские.
И. Крачковский Ленинград Декабрь 1945 г.
Прелюдия
Я прошу не смотреть на эту книжку как на личные мемуары автора. Я писал воспоминания не о самом себе, а об арабских рукописях, которые сыграли большую роль в моей жизни, которые мне посчастливилось найти или которые через мои руки вошли в научный мир.
Рукописи часто влекли воспоминания о разных библиотеках, где они хранились, о людях, которые были с ними связаны, и, конечно, о самом себе. Но не все это было основным. Мне прежде всего хотелось показать, что переживает ученый в своей работе над рукописями, немного приоткрыть те чувства, которые его волнуют и о которых он никогда не говорит в своих специальных трудах, излагая добытые научные выводы. Мне хотелось рассказать о радостях и огорчениях кабинетной работы, про которые многие и не подозревают, считая ее скучной, сухой, оторванной от жизни.
Может быть, в моем рассказе увидят слишком много сентиментальности и романтизма, но я не боюсь этого упрека: так я переживал свою работу и так о ней вспоминаю.
В этой книжке я не стремился сознательно к популяризации науки; для меня не важно, если читатель не запомнит отдельные факты или имена, которые в ней названы. Но я ограничивался материалом только из близкой мне сферы, о многом я писал теперь впервые, о многом иначе, чем раньше; может быть поэтому в книжке встретится изредка что-нибудь новое и полезное для науки. Однако дело не в этом. Для меня важно другое. Я не скрываю, что хотел немного пропагандировать свою область, полным голосом заговорить про восточную филологию. По мере сил я старался показать, что в ней работают люди не только потому, что к этому влечет их субъективный, как думают некоторые, странный вкус, что к ней стремятся не только любители экзотики или уходящие от жизни отшельники. Вспоминая свои переживания над рукописями, я не мог не говорить о том, как малейшая деталь работы здесь связывается с широкими вопросами истории культуры, как все в конечном итоге вливается в мощное движение на пути к высоким идеалам человечества.
Вот что всегда наполняло мои думы, и мне хочется, чтобы эти мысли нашли доступ в умы и сердца тех, кто будет читать книжку.
1 августа 1943 г. Санаторий «Узкое»
I. В РУКОПИСНОМ ОТДЕЛЕ
Пролог (1901)
(посвящается И.А. Бычкову)
Первый раз с трепетом и благоговением переступил я порог Публичной библиотеки в Петербурге в начале века, в 1901 году, студентом первого курса, еще полный живых впечатлений от давнего либерального романа Д.Л. Мордовцева „Знамения времени“, где так часто фигурирует Публичная библиотека с директором ее Бычковым. Если бы собрать все то, что написано о нашей библиотеке в одной только художественной литературе, получилась бы книга интересная и поучительная, ярко рисующая историю нашей общественной жизни, историю борьбы за свободу мысли, в картинах, полных иногда высокого пафоса, иногда глубокого трагизма.
