Если бы Лиам Коулман знал, что этот день закончится катастрофой, разрушением и смертью, то никогда бы не покинул свою уединенную ферму на северо-западе Мичигана.
Однако он оказался здесь, в Чикаго. Лиам стоял на холоде возле международного аэропорта О'Хара, окруженный всевозможными звуками и толпой. Наступил канун Рождества, и куда бы он ни взглянул, везде сновали люди в ярких праздничных свитерах под зимними пальто. Магазины и рестораны аэропорта были украшены яркими огнями, блестящей мишурой и искусственными елями, увешанными дорогими сувенирными украшениями.
Лиам приехал только ради своего брата-близнеца, которого не видел уже четыре года. Через сорок восемь часов он снова сядет в самолет и вернется обратно к покою и одиночеству, в которых так нуждался.
Небо было серым, затянутым тяжелыми тучами. Холодный воздух обжигал лицо и шею. Лиам поднял воротник отороченной мехом парки, натянул на уши серую вязаную шапочку и поправил рюкзак. Чемодан стоял слева.
Кто-то толкнул Лиама локтем, пока тот пробирался по переполненному тротуару в поисках свободного места рядом с людьми, ожидающими такси, «Uber» или своих близких. Сотни автомобилей гудели, притормаживали и медленно проезжали мимо, а из-под шин летели грязные ошмётки снега и льда.
Лиам ненавидел толпу.
Если брат не появится через пять минут, он закажет «Uber». Или просто пойдет пешком. К черту. Преодолеть двадцать пять миль до их квартиры получится гораздо быстрее, чем доехать в таком потоке машин.
Мужчина оглядел скопление людей — бизнесменов, стоящих в стороне с напряженным лицами в застегнутых пальто и с портфелями в руках; измученных родителей с дрожащими детьми, что кружили вокруг их ног; подростков студенческого возраста, предвкушающих развлечения в большом городе.
Ничего подозрительного. Обычные люди. И все же Лиама снедала необъяснимая тревога. Тактический нож «Gerber MK II» и кобура с пистолетом находились в чемодане. Он ненавидел, что при нем нет ножа. А еще больше то, что его «глок-19» не был удобно закреплен с боку.
Лиам снова перевел взгляд на проезжую часть и заметил вишнёво-красную «ауди» Линкольна. Через несколько морозных минут его брату удалось протиснуться в закуток у обочины и открыть багажник.
— Смотри-ка, кто тут у нас! — с энтузиазмом помахал Линкольн, склонившись над панелью и выглядывая из окна со стороны водителя. — Залезай скорее, а то замерзнешь!
Знакомый звук голоса брата окутал Лиама теплом, но следом нахлынуло сожаление и против воли перехватило горло.
Жена Линкольна, Джесса, одарила Лайама сочувственной улыбкой через пассажирское окно. Она открыла дверцу и вылезла наружу. Женщину опережал ее округлый живот.
— Джесса, куда ты! Там ужасно холодно! Оставайся внутри, — крикнул Линкольн, но Джесса не обратила внимания.
Прежде чем Лиам успел отстраниться, женщина заключила его в медвежьи объятия, ну, насколько это было возможно. Он вдохнул знакомый аромат ее любимого парфюма — сладкий цветочный запах, который, по ее словам, являлся жасмином.
Лиам не хотел вспоминать, сколько времени прошло с тех пор, как к нему кто-то прикасался. Напряженный, он неуклюже похлопал Джессу по спине.
— Я так рада, что ты здесь, Лиам, — Джесса отстранилась, схватила его за плечи и посмотрела в лицо. — Мы так давно тебя не видели.
Даже на девятом месяце беременности Джесса Коулман казалась самой прекрасной женщиной на свете. Длинные черные косы ниспадали на спину, обрамляя лицо, а розовое пальто подчеркивало бронзовый оттенок кожи. Жена брата вела себя дружелюбно и открыто, а на лице всегда сияла улыбка.
Уже не в первый раз Лиам задавался вопросом, что такая женщина делает рядом с ним и его братом. Мужчину поразил еще один укол сожаления. Все эти годы он не встречал никого, похожего на нее. Лиам не завидовал Ликольну ни на йоту, но собственное одиночество еще никогда так сильно его не ранило.
Джесса потянулась к чемодану.
— Давай, помогу.
Но Лиам схватился за ручку первым.
— Не нужно.
— Я помогу, — женщина бросила на него острый взгляд и последовала к открытому багажнику машины. Затем наклонилась, отодвинув в сторону спортивную сумку Линкольна и кое-какие мелочи.
Лиам положил чемодан в багажник, расстегнул молнию, вытащил чехол с ножом и прикрепил к поясу, где ему и полагалось быть. Мужчине хотелось вытащить свой «глок-19» и пристегнуть кобуру к поясу, но строгие законы Чикаго не позволяли этого сделать.
Лиама так и подмывало достать оружие, но вид полицейского, регулировавшего движение в тридцати футах справа от него, убедил его принять другое решение.
Из сетчатого внутреннего кармана чемодана мужчина вытащил маленький футляр, в котором лежали перочинный ножик, тактическая ручка со стеклобоем, маленький светодиодный фонарик, две зажигалки и носовой платок с паракордом[1], и переложил его в карман парки.
— Как он? — тихо спросил Лиам.
По лицу Джессы пробежала тень.
— Хуже.
Мужчина напрягся. Именно этой новости он и боялся.
В то время, как Линкольн поступил в корпус подготовки офицеров запаса, а затем отслужил два срока в 101-м в качестве офицера, Лиам числился оперативником в дельта SOF-D. После восьми лет службы, на которой брату приходилось видеть слишком много плохого и совершать все худшие поступки, Линкольна выписали из больницы с травмой спины. Пять раздавленных межпозвоночных дисков из-за прыжков с вертолетов и самолетов со спецназом. Брат все еще был достаточно силен, чтобы поднять лошадь, но замедлил бы команду на шаг или два.
