На невском пароходе

На невском пароходе

Авторы:

Жанр: Русская классическая проза

Цикл: Веселые рассказы (1874)

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».

В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».

Читать онлайн На невском пароходе


Сумерки майской ночи переходятъ въ утро. Второй часъ. У пристани Минеральныхъ Водъ шипитъ пароходъ, наполненный возвращающимися домой посѣтителями Русскаго Трактира, Минеральныхъ Водъ и Приказчичьяго клуба. Публика самая разнообразная и въ самыхъ разнообразныхъ позахъ: тутъ и стоящій у борта молодой прапорщикъ, украдкой, скашивающій глаза на личико смазливенькой дамочки, до половины прикрытое тюлевой вуалеткой; тутъ и солидный господинъ только-что помѣстившійся на скамейкѣ и уже сладко дремлящій, опершись подбородкомъ на два своихъ жирныхъ кулака, держащихъ упертую въ полъ палку; тутъ и старая дѣва, съ братцемъ-гимназистомъ, въ засосъ наслаждающаяся природой и то и дѣло восклицающаяся: «Грегуаръ, Грегуаръ, посмотри, что за прелесть эти берега!»; тутъ и усатые гостинодворскіе приказчики въ начищенныхъ «циммерманахъ», и гладко бритые чиновники, въ пестрыхъ галстукахъ; тутъ и бодрствующіе, и дремлющіе, и трезвые, и пьяные. Пассажиры то и дѣло прибываютъ. Вотъ вошелъ жирный купецъ, съ жирной сожительницей, въ шолковой двуличневой косынкѣ на головѣ, смахнулъ фуляромъ со скамейки пыль и плюхнулся рядомъ съ солиднымъ господиномъ, занявъ подъ себя и подъ сожительницу ровно два аршина мѣста.

— Григорій Иванычъ! я пужаюсь… — робко шепчетъ купцу сожительница и дергаетъ его за рукавъ.

— Такъ что-жь что пужаешься? Потерпи съ полчаса, и пройдетъ… — громко и не глядя на супругу, отвѣчаетъ купецъ.

— Говорятъ, что коли ежели на суднѣ смертный грѣшникъ или убивецъ есть, такъ судно завсегда ко дну…

— Всѣ подъ Богомъ ходимъ…

— Тоже вотъ въ воду плевать не слѣдуетъ, а то безвремѣнно потонешь!..

— А ты не плюй…

— Волчій зубъ, въ ладонкѣ, говорятъ, отъ потопленія-то хорошо носить…

— Дура и больше ничего!

Дремлющій солидный господинъ открываетъ глаза и строго говоритъ:

— Послушай, любезный, ежели ты будешь ругаться, то тебя высадятъ на берегъ.

— Не извольте безпокоиться, ваше высокородіе, мы промежъ себя, — отвѣчаетъ купецъ.

— Все-таки ссадятъ…

— Мы и сами у Лѣтняго сада вылѣземъ.

— Дуракъ!

Солидный господинъ отворачивается.

У борта, задомъ къ солидному господину, стоитъ юный мичманъ. Подъ правую руку онъ держитъ молоденькую дѣвушку, въ бархатномъ казакѣ, подъ лѣвую — пожилую даму въ шали.

— Полина, ты не боишься, мой другъ? — спрашиваетъ дама дѣвушку.

— Нѣтъ, мамаша, мы вѣдь прошлый годъ привыкли на Черной Рѣчкѣ. Я даже сама гребла.

— Помилуйте, чего-же бояться? Нева гладка, какъ стекло! — увѣряетъ мичманъ.

— Пожалуйста… вамъ хорошо говорить, коли вы такой безстрашный и къ тому-же морякъ! — перебиваетъ его дама. Вы, пожалуй, и въ море въ лодкѣ пуститесь!..

— А страшно въ морѣ? — задаетъ вопросъ дѣвушка.

— Ужасъ, но мы уже привыкли, — отвѣчаетъ мичманъ. Даже скучно, когда бури нѣтъ. Толи-ли дѣло: вѣтеръ свищетъ, волны черезъ палубу, а за фрегатомъ гонятся акулы.

— Ахъ, страсти какія! Не говорите! Не говорите! — восклицаютъ мать я дочь.

— За фрегатомъ гонятся акулы и зубами щелкаютъ…

— Отчего-же вы въ нихъ изъ пушекъ не палите?

— Зачѣмъ-же? Намъ съ ними веселѣе. Мы имъ кидаемъ полѣнья дровъ, бомбы и онѣ ихъ въ минуту проглатываютъ.

— Неужели и бомбы проглатываютъ?

— Какъ мы пилюли…

Пароходъ началъ отваливать.

— Стой! стой! отваливать-то еще успѣешь! — послышался на пристани голосъ и на пароходъ вошли двое мужчинъ. Одинъ изъ нихъ былъ лѣтъ тридцати, въ шляпѣ на бекрень, въ свѣтломъ пальто и съ тросточкой; другой — лѣтъ сорока, въ чорномъ сюртукѣ, въ фуражкѣ съ заломомъ и съ зонтикомъ. Все въ нихъ такъ и задышало гостинодворскимъ пошибомъ. Расталкивая публику, ходили они по пароходу и отыскивали мѣста, гдѣ-бы присѣсть, но мѣста всѣ заняты. Молодой былъ пьянъ, махалъ руками и ругался. Слышались слова: «я ей покажу, мерзавкѣ! Я ей покажу!.. Что мочальный-то шиньонъ пришпилила, такъ думаетъ, что она и барыня? Стара пѣсня!». Пожилой останавливалъ его и говорилъ:

— Сеня! что за безобразіе! Оставь! Ну, что за радость при народѣ мораль на себя пускать! Брось!..

Пароходъ, между тѣмъ, тронулся. Не найдя мѣста, чтобы присѣсть, оба гостинодворца остановились противъ солиднаго господина.

— Я ей покажу, какъ отъ меня рыло воротить! — кричалъ молодой гостинодворецъ. Что она такое, спрашивается? Солдатская дочь и больше ничего! Важное кушанье! А мы, по крайности, купеческіе сыновья! Что въ приказчикахъ-то состоимъ? Такъ это потому, что у насъ тятенька съ вину слабы. Ахъ, ты подлая! Пусть только она у насъ по Гостиному, по задней линіи, пройдетъ, — сейчасъ на нее собакъ натравлю!

— Ну, и натрави, а теперь молчи! — сказалъ товарищъ.

— А думаешь, не натравлю? Натравлю? Къ мировому, такъ къ мировому! штрафъ заплачу? — плевать! Коли меня за сердце тронутъ, — я въ тѣ-поры ничего не жалѣю. Видалъ ты это?

Молодой гостинодворъ вытащилъ изъ кармана малиновый фуляръ и кинулъ его въ Неву.

— Дуракъ, такъ дуракъ и есть! Вѣдь тебѣ-же убытокъ-то…

— Плевать! Она думаетъ, что мы прогорѣли, что мы оголоштанили?… Шалишь! Куплю ее, перекуплю и выкуплю! Видалъ палку? Во!

Онъ переломилъ на колѣнкѣ трость и кинулъ ее за бортъ.

Вокругъ ихъ начала собираться толпа. Многіе встали съ мѣстъ и спрашивали: «въ чемъ дѣло?» Въ толпѣ виднѣлась и старая дѣва. Пересталъ дремать и солидный господинъ, морщился и шевелилъ губами, сбираясь что-то сказать. Гостинодворъ постарше, былъ какъ на иголкахъ и шепталъ:


С этой книгой читают
Захар и Настасья

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».


Визит доктора

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Кухарки и горничные

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.



Девичье поле

Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.


Симулянты

Юмористический рассказ великого русского писателя Антона Павловича Чехова.


Месть

Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.


Они

Его поместили в клинику. Врачи считают его помешанным, а Он уверен, что реален только Он, а всё вокруг только декорации, созданные специально для него.И окружающие его люди, и его жена — тоже только…fantlab.ru © Sashenka.


Волки на границе

Честь и благородство, долг и любовь. Никто в Синдикате Драконов, где кодекс самураев возведен в абсолют, не соотносил эти понятия с Волчьими Драгунами, наемниками, профессионалами, продающими свое умение убивать за деньги. Их привыкли считать сбродом, не равным по духу и мастерству великой армии. Но жизнь распорядилась иначе. Оказавшись в безвыходной ситуации, Драгуны под руководством своего командира, легендарного Джеймса Вульфа, доказали, что и самураи могут совершить предательство, и наемники, даже ценой жизни, сохранить честь.


Синдром Годзиллы

Однажды он встречает странного типа, одиноко сидящего на скамейке под проливным дождем с бумажным пакетом на голове. Так начинается короткая дружба, мучающегося от одиночества в чужом городе подростка с человеком по имени Годзилла. Эта дружба круто изменит его жизнь. Ведь в Годзилле он узнает «чудовище», которым, не случись этой встречи, предстояло бы вскоре стать ему самому.Тонкая, щемящая проза, которая заставляет задуматься о том, зачем мы пришли в этот мир и куда уйдем.


Страх ADM-315
Жанр: Мистика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Другие книги автора
Наши за границей

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых, в Париж и обратно.


Где апельсины зреют

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Глафира Семеновна и Николай Иванович Ивановы — уже бывалые путешественники. Не без приключений посетив парижскую выставку, они потянулись в Италию: на папу римскую посмотреть и на огнедышащую гору Везувий подняться (еще не зная, что по дороге их подстерегает казино в Монте-Карло!)


В трактире

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».


Говядина вздорожала

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».