День. Комната в квартире. Естественно, мебель. Много техники, в стены вмонтированы автомобильные фары. Большая фотография мужчины в летной куртке. Несколько дверей, ведущих в две другие комнаты, в прихожую и на кухню. За столом Нина Алексеевна. Лицо бледное, глаза красные, глядит в пространство. Взгляд ее, кажется, бесконечен, как само пространство.
На диване, укрытый пледом, лежит недвижимо Дед. Лицом к стене. Время от времени, не изменяя позы, выплескивается: «Позор-позор… Ох, позор-позор…»
Появляется Дочь.
Дочь. Мама, еще следователь.
Нина Алексеевна странно смотрит на Дочь, кажется, не понимает.
Что ли, ввести?
Нина Алексеевна молчит, а следователь уже вошел.
Данилов. Здравствуйте.
Нина. Здравствуйте… (Напряженно глядит на вошедшего, пытается подняться, что, видимо, не просто для нее).
Данилов. Сидите, сидите!.. (Торопится поддержать женщину).
Нина. Что? Что? Говорите…
Данилов. Ничего, пока нечего говорить, ничего…
Дочь. Мамуля, сиди, ну, пожалуйста, мама… (Следователю). Не надо ее держать, отпустите… А ты расслабься, мамуля, пожалуйста, не напрягайся, просила…
Нина. Говорите же, вы, говорите, скорее…
Данилов. Пока, собственно, не о чем говорить… (Отходит).
Дочь. Не волнуйся уже, не дрожи… Да, ну, все уже, все, наконец…
Нина. Не нашли? Все еще не нашли?
Данилов. Да вы не волнуйтесь, найдем. Непременно найдем вашего мужа. Если только он есть в природе — обязательно найдем.
Нина. В природе?..
Данилов. Хотел сказать — в любом случае…
Нина. Его так долго нет…
Данилов. Четвертые сутки, Нина Алексеевна — это еще не срок… Люди, случается, пропадают — неделями, даже месяцами, а потом находятся…
Дочь. Слышишь, мамуль, что он говорит? (Следователю). Я то же самое ей говорю — она мне не верит. Думает, я придумываю. Два человека одно и то же придумать не могут, верно? (Подмигивает следователю).
Данилов. Конечно.
Дочь. Мамочка, слышишь?
Нина. Вчера приходил… Вера, ты с ним говорила…
Данилов. С майором Мансуровым. Мы с ним вместе по этому делу…
Нина. Он тоже говорил, что найдет мужа. Это правда?
Данилов. Он у нас в угрозыске лучший. Если сказал…
Дочь. Значит, нами занимается лучший следователь?
Данилов. И я.
Дочь. А кто из вас лучше?
Данилов(улыбается, раскрывает папку). Вам повезло: очень толковый следователь…
Дед ворочается с одного бока на другой. Приподнимается на локте, прищурившись, смотрит на следователя.
Дед. Ох, позор, позор… Ох, позор, позор… (И накрывается одеялом, с головой.)
Данилов(шепотом). Что он сказал?
Дочь. Дед глухой, говорите громче.
Данилов(Нине). Ваш, простите, отец?
Нина. Папа.
Данилов. Это хорошо. Приятно, когда родители долго живут.
Дочь. Смотря какие.
Данилов. Любые, наверно. Родители есть родители. Мои, к сожалению… (Находит нужную бумагу). Вот… Нина Алексеевна, внимательно слушайте. Где что не так — поправляйте. Петрицкий Евгений Михайлович, 41 год, образование высшее, работал на авиационном заводе ведущим инженером. Приметы: рост средний, примерно, 172–173 сантиметра, волосы светлые, рыжеватые. Глаза серые…
Дочь. Зеленые.
Данилов. Нина Алексеевна…
Нина. Серые.
Дочь. Какие же серые, мам? Настоящие зеленые. Только не сочные, а такие…
Данилов. Давайте решим: серые или зеленые?
Дочь. Зеленые.
Данилов. Может быть, серо-зеленые? Серые с зеленоватым оттенком?
Нина. Серые.
Дочь. Мам, ты упрямая, хуже меня.
Данилов. Может, спросим у дедушки?
Нина. Пусть лежит. Не трогайте папу.
Данилов. Не трону.
Звонок. Дочь устремляется в коридор.
Может, оставим пока серые? Нина Алексеевна…
Сначала доносятся голоса и шум схватки. После чего в комнату врывается Бабуля и, не медля, кидается на Нину Алексеевну, хватается за первые попавшиеся под руки части одежды и тела, и трясет со всей возможной яростью.
Бабуля. Где мой сын? Подлая, подлая, отвечай, где мой сын? Куда ты его подевала? Отвечай, или я тебя уничтожу и все вокруг!..
Дочь(торопится на помощь маме). Бабуля, отпусти маму!
Бабуля(визжит, будто ее режут). Не отпущу, пока не отдадите моего сына!
Дочь. НЕ знает она, где твой сын, отпусти! (Пытается оттащить.)
Бабуля. Не-ет! Не-ет!..
Наконец, Дочери с большим трудом удается-таки оттащить разъяренную старуху от матери; то ли она ее ущипнула, или щекотнула, а Бабуля хохотнула. Наконец, Дочери удается втиснуть Бабулю в кресло.
Дочь. Сиди здесь, говорю я, сиди!
Бабуля(все силится вырваться). Нет-нет-нет-нет-нет…
Дочь. А я говорю… Я сиди, говорю!..
Бабуля(вдруг мякнет). Боже мой, пить… Воды, Боже мой…
Дочь торопится на кухню за водой, а Бабуля фатально твердит.
Воды мне, воды… Я умру без воды… Я уже умираю, уже умерла…
Следователь Данилов явно растерян, и хотел бы помочь, только — как?..
Дочь(возвращается). Бабуля, держи… Осторожно!.. Платье, не пролей!..
