— Я люблю тебя. Я люблю тебя, я люблю тебя.
…Однажды Рыжий пробивает себе ладонь отцовским шуруповертом. Эта махина действительно тяжеленная, одной рукой не удержать. Мать чуть сознание не теряет, когда он вбегает в кухню, оставляя за собой частую дорожку кровавых капель на полу. Тогда это больно, действительно больно.
Каждый раз, когда Рыжий испытывает боль, он вспоминает именно тот момент из своего детства. Ему пришлось взрослеть: учиться пользоваться взрослым шуруповертом, ещё не имея взрослой силы в руках.
Целая жизнь впереди — многое может произойти. Он режется, колется, ударяется, набивает синяки, гематомы — и вспоминает дорожку на полу: тогда было больнее.
Боли, сильнее огня, охватившего в детстве руку едва ли не до локтя, просто не существует.
Так думает Рыжий.
Когда ему исполняется двадцать шесть, оказывается, что он ошибался.
Приглашение в его руках кажется чем-то нематериальным, ненастоящим. Как будто вот-вот исчезнет.
— Что там?
Цзянь выхватывает открытку из пальцев, прежде чем Рыжий успевает отшатнуться. Сейчас он чувствует себя оглушенным, как рыба, рядом с которой рванула водяная бомба.
— Да ладно! — громко орёт Цзянь, аж на месте подскакивает.
Рыжий моргает.
Сглатывает.
Поднимает на него глаза.
— Нихера себе, блин! Вот это… нихера себе, прикинь! Нужно позвонить Чжаню!
И Цзянь судорожно ищет телефон свободной рукой. Его лицо выражает полный восторг, это похоже на фейерверк, который разорвало в закрытой бочке.
Рыжий смотрит на него и ни черта не соображает. Он не удивлен, не шокирован. Он просто смотрит, всё ещё держа перед собой раскрытую ладонь.
— Двадцатого мая у меня должна была быть презентация… чёрт… я договорюсь с Шо Ли! Он нормальный парень! Я договорюсь! Ни хрена себе!
Рыжий опускает взгляд на открытку в его руках.
Цзянь наконец-то находит телефон.
— Алло?! Чжань?! Ты не поверишь!
И он не верит.
…Рыжий как раз возвращается с работы. Спина после смены раскалывается. Нужно ещё футболку выстирать, чтобы завтра пойти в чистом.
Он закрывает за собой дверь и плетется в ванную комнату. Парней ещё нет — они, вроде, собирались вместе поужинать или неугомонная сестрица Чжаня снова поволокла их в бар. Рыжий не помнит. Ему пофигу.
Чтобы совместно платить за аренду квартиры, не нужно знать, где твои соседи проводят время.
Телефон разрывается в гостиной, когда он опускает лицо в ладони и долго стоит вот так, хотя вода давно просочилась сквозь пальцы.
Телефон не замолкает шесть или семь трелей. Приходится со вздохом поднять голову и идти в комнату.
— Да?
Тишина в динамике прерывается треском и негромкими помехами.
— Алло? — раздраженно повторяет он, устало падая на просиженный диван и откидывая голову на спинку. — Охуительное развлечение ты себе нашёл, придурок.
Рыжий уже отнимает телефон от уха, когда из трубки раздаётся негромкий смех, от которого он застывает, открывая глаза. В груди мерзко холодеет.
— Годы идут, а ты всё тот же ворчун, а, Гуань?
Он не отвечает сразу только потому, что ему нужно… пару секунд. Всего пару секунд, чтобы сжать пальцами штанину и медленно втянуть воздух в судорожно стиснутые лёгкие. Один… два.
— Где номер взял? — спокойно спрашивает, глядя перед собой.
— Цзянь скинул в сообщении. Значит, вы втроем действительно свили себе уютное гнёздышко, а в гости не позвали? Я не верил до этого момента. Хотел убедиться, что ты тоже принял в этом участие. Признайся — они ведь тебе приплачивают?
Заткнись.
Эта мысль такая оформленная, что на секунду кажется, будто он произнёс её вслух.
— Алло? Совсем не слышу тебя. Здесь кошмарная связь, — разочарованно сообщает динамик. — В общем… Я бы поболтал с тобой, но боюсь, может сорваться в любую секунду, так что…
Там что-то шумит. Рыжий смотрит перед собой и не шевелится.
— Вы ведь получили приглашения? Мне пришёл отчёт о доставке с почтового отделения, но я решил убедиться. Гуань? Ты здесь?
Нет.
— Да. Мы… всё получили.
— Не зря оставил курьеру чаевых, — смеётся голос в трубке, и каждый смешок отдаётся болезненным спазмом в груди. — Что ж, был рад поболтать! Увидимся через неделю, да? Парням — привет!
Один… два. Короткие гудки. Негромкий треск прервавшейся связи.
Рыжий не двигается. Смотрит на торшер перед собой и не чувствует сил, чтобы опустить руку с телефоном.
Спина после смены раскалывается.
…у Чжаня странная гордость на лице, когда он наклоняется и целует в щёку Чани Си. Она красивая девушка. Рыжие волосы собраны в простую, но элегантную укладку. Глаза, цветом напоминающие подсвеченный солнцем чёрный чай, отлично гармонируют с воздушным облаком фаты.
Она красивая, и яркие губы на лице так же красиво улыбаются. Слегка сдвинутые брови придают ей забавно-хмурое выражение, что создаёт привлекательный диссонанс с добрыми и светящимися счастьем глазами.
Цзянь крепко обнимает Хэ Тяня и, кажется, буквально подскакивает на месте, пока не разжимает объятий.
Чжань обхватывает Хэ Тяня за плечи, сильно хлопает по спине. Выдыхает: «Красавчик!»
Рыжий останавливается перед Хэ Тянем и в этот момент понимает две вещи. Первая: люди, глядя в иллюминаторы падающих самолётов на приближающуюся землю, чувствуют что-то похожее на это. Вторая — Хэ Тяню идёт свадебный костюм.
