Destruam et aedificabo

Destruam et aedificabo

Авторы:

Жанры: Полицейский детектив, Самиздат, сетевая литература, Маньяки

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. Год издания книги - 2017.

Он знает, каков запах этой чёртовой пади, знает силу её рук и огонь её глаз. И лик её неизменен.

Читать онлайн Destruam et aedificabo


…они оба летят в эту бездну, переплетением тел и душ. А она ждёт, зовёт, волочит, и Уилл не знает, удастся ли выбраться им на этот раз.

Он не знает этого, но чувствует, как, падая, Ганнибал выпускает из рук свою цепь. И им обоим подарен миг, когда можно вдохнуть полной грудью, но они лишь сильнее сжимают пальцы.

А потом вода принимает их.

Его устами колыбельная звучит баюльной песней, и Уилл прощает его за это, ибо вины его в том нет. Его устами человеческая речь звучит кровавой молитвой, и колени сами подгибаются, словно норовя опустить хозяина наземь пред ним, и Уилл прощает его за это. Ибо вины его в том нет.

Его лицо создано по образу и подобию лика, что озарён солнечными лучами и тронут мукой, взирая со старинных полотен, заточённый в тяжёлые рамы, пропитанный воском и пламенем церковного огня, но из глаз его глядит сам дьявол. И Уилл прощает его за это, ибо принимает со всеми провинностями и прегрешениями.

Его тьма так плотна и бездонна, и так легко чувствовать её, приближаясь к нему, глядя на его лицо сквозь толстое и прозрачное стекло. Уилл не торопится, делая шаг за шагом, чувствуя прикосновение губительного морока бездны к своей коже. Морок пропитывает ткань, ласкает сквозь плотный габардин пиджака, словно боязно, словно неискушённая девица касается рукой руки своего суженного, но Уилл больше не верит ей.

Он лучше любого другого знает, на что способна тьма Ганнибала Лектера.

Он лучше любого другого изучил каждое её касание.

Он знает, как она может окутывать трепетной заботой, когда смывает кровь с разбитых рук, опуская их в тёплую воду и вытирает белоснежным полотенцем, не боясь замарать его. Он знает, как она может сталью вонзиться в живот и разорвать, располосовать его, вывернуть наизнанку и бросить, оставив задыхаться в своей боли и крови.

Он знает, каков запах у этой чёртовой пади, знает силу её рук и огонь её глаз. И лик её неизменен. Он может бесконечно долго смотреть на спокойную маску, вросшую в лицо Ганнибала, но так и не увидит в ней проблеска его, истинного, пока он сам не позволит взглянуть. Ганнибал никогда не снимает своих масок, взращивая их на своём лице, словно змей, наживающий вторую кожу. И одно лишь прикосновение к нему кажется Уиллу невозможным, ибо далёк он и близок в то же время, словно солнечный свет, отражённый в тысяче зеркал — протяни руку, и пройдёт насквозь, поймав лишь ненавистную пустоту. Незримую, бестелесную.

— Добрый вечер, Уилл.

И сердце норовит остановиться, впитывая голос этой тьмы.

Впитывая в себя так жадно, задыхаясь, давясь, словно утопающий, глотающий последние крохи воздуха, прежде чем его лёгкие наполнятся солёной морской водой.

И Уилл чувствует эту соль на своих губах.

— Уже довольно поздно, что-то случилось?

Он желает ответить, что, будь его воля, он бежал бы прочь, бежал бы искать кров во тьме ночной, что спасает его уж который год — ведь только во тьме он позволяет себе отпустить себя, а страх, захлёстывающий его в такие минуты, неописуем простыми словами. Искал бы прибежище где-то, где не будет его душить железная цепь, которой приковал его к себе Ганнибал, приручив, пригладив, успокоив ложными обещаниями и ложным доверием, и как же зол он на Ганнибала за это. Но Уилл лишь делает медленные шаги, не отводя глаз от лица своей тьмы.

Своего разрушения и созидания.

Ганнибал знал, что первая их встреча не станет последней, он тут же взял след, подобно охотничьей гончей, и скорее собачье сердце разорвётся от погони за своей жертвой, чем добровольно он завершит это сладкое в своей вседозволенности преследование. Если охотничий пёс сомкнул свои челюсти на чужой плоти, проще пустить ему пулю в череп, нежели разжать сцепленные зубы. Но Уилл не бежит — он смиренно ждёт, не задумываясь над тем, что принимает за это смирение.

И прощает его за это. Ибо вины его нет в том, что тьма Ганнибала Лектера нашла отголосок в глубине его грешного нутра. И следовало бы вознести благодарственную молитву Богу за то, что мучит она его лишь ночами.

Только во тьме он распахивает глаза, слепо глядя в белый потолок их с Молли спальни, и задыхается от желания почувствовать предсмертную агонию умирающего тела на своих руках.

Он просыпается, наполненный желанием сжать в ладони нож, вонзить его в человеческую грудь, убить с одного удара — прямо в сердце, лишая мучений и себя, и того, чья кровь окрасит его руки.

Он полон желания провести своими окровавленными ладонями по ненавистному лицу, оставляя на нём след чужой смерти. Очертить пальцами губы, которые могли бы приоткрыться под лёгким нажимом, и дать своему мучителю пить со своих ладоней чужую кровь. Он предвкушает, как прикроются грешные глаза и маски, набившие оскомину на восковых скулах, растворятся от прикосновения крови, но сколько крови уже было на них, и ни одна из масок не исчезла.

Он просыпается с его именем на губах и клянётся себе не произносить его больше никогда.

Он хочет зажать себе рот и нос, хочет задушить в себе то, что просыпается внутри, поднимает свою голову, материализуется настолько, что будто бы разрывает своими когтями звериными живот и раскурочивает рёбра. И всем своим существом он ощущает тепло своей женщины, лежащей рядом с ним, биение её горячего сердца. И всем своим существом он ненавидит и желает очутиться рядом с Ганнибалом, ибо одного взгляда на него достаточно, чтобы весь этот апокалипсис прекратился. Одним своим взглядом Ганнибал берёт его под контроль, натягивая цепь, переплетая звенья, продевая в них пальцы и указывая путь.


С этой книгой читают
След «черной вдовы»

Теракт, сопровождаемый письменной угрозой первому лицу государства, вызывающе наглые убийства бизнесмена и дипломата, которые происходят практически одновременно в Москве, Петербурге и Дюссельдорфе, заставляют думать, что все это - следствие неизвестной пока, явно политической разборки. Президент просит помощника генерального прокурора Александра Турецкого лично разобраться в этой череде убийств...


Уайклифф и козел отпущения
Автор: Джон Берли

Джон Берли – преуспевающий английский писатель, автор более двух десятков полицейских романов, написанных в лучших традициях классического детектива, где главное – интрига, игра ума и неожиданная развязка. В трехтомник вошли шесть романов Д. Берли о расследованиях детектива Уайклиффа – достойного преемника героев А. Кристи, А. Конан Дойла, Ж. Сименона.На этот раз Уайклифф и его команда распутывают убийство крупного строительного подрядчика со странным прозвищем Могильщик.


Посмертный бенефис

Интерпол против наркомафии — долгая война. И никак ни той, ни другой стороне не обойтись без русских… Даже в Португалии.


Не зарекайся. Опасное путешествие в Одессу

Главный редактор журнала Петр Басов и его жена Елена помимо своей воли оказываются втянутыми в провокацию, которую наркомафия готовит против московского управления по борьбе с наркотиками. Начинается все с бесследного исчезновения Елены из ресторана, где супруги отмечали годовщину свадьбы. Убитый горем и растерянный Басов пытается искать супругу, но безрезультатно. И вдруг, он начинает получать сообщения от жены на свой телефон. Суть сообщений сводится к тому, что бы направить Петра в качестве курьера сначала в Смоленск, потом через Белоруссию в Одессу, причем, по пути он должен забирать и обменивать пакеты с неизвестным ему содержимым.


Безмолвные женщины

У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.


Королева красоты

Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.


Новые небеса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Битва пророков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Левизна Пушкина в рифмах

«В истории русской рифмы существует резкий перелом, наметившийся лет 15 тому назад. Принципам рифмы „классической“, – той, которой пользовались последователи и эпигоны Пушкина, футуристы противопоставили принципы „новой“ рифмы. Сначала то были неясные, неоформленные искания, часто сводившиеся к тому, что новые поэты просто небрежно относились к рифме, позволяя себе пользоваться созвучиями очень приблизительными, ассонансами весьма сомнительными. Но понемногу характер новой рифмы стал приобретать совершенно точные очертания.


Синтетика поэзии

«Искусство, в частности поэзия, есть акт познания; таким образом, конечная цель искусства та же, как науки, – познание. По отношению к поэзии это вскрыто (школой Вильгельма Гумбольдта) из аналогии поэтического творчества и творчества языкового. Создание языка было и остается процессом познавательным. Слово есть первичный метод познания. Первобытный человек означал словом предмет или группу предметов, называл их, чтобы выделить из бессвязного хаоса впечатлений, зрительных, слуховых, осязательных и иных, и через то знать их.


Другие книги автора
Платина и шоколад

Когда от усталости хочется содрать с себя шкуру, приходит спасение. В ненависти и ярости. В хронической злобе. В возвращающейся боли. И осознании: любое спасение временно. Пейринг: Драко Малфой/Гермиона Грейнджер. Рейтинг: NC-17 Жанр: Drama/Romance Размер: Макси Статус: Закончен События: Седьмой курс Предупреждение: Нецензурная лексика. Комментарий автора: Любителям розовых соплей — сразу проходить мимо. Тем, кому по вкусу циничный Малфой — добро пожаловать.



Ничего страшного

Он хочет укатить в закат с бутылкой виски в одной руке и толстой вонючей сигарой — в другой. Его заебало всё настолько, что держаться за руль просто не будет необходимости. Предупреждение: ненормативная лексика.