Моя граница — подоконник

Моя граница — подоконник

Авторы:

Жанры: Современная проза, Рассказ

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 3 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

Из сборника «Минуя границы. Писатели из Восточной и Западной Германии вспоминают» 1991.

Читать онлайн Моя граница — подоконник


1

А у меня границей был подоконник, где стояла свеча для Восточной зоны. Свечи были красные, опоясанная надписями вроде: «Свет для той стороны» или «На три части — никогда!»[1] Я часто сидел у окна со свечой, разглядывал надписи и глядел в ту сторону. Окно выходило во двор, где сохранился хлев и еще голубятня. Хлев был пуст, забит какой-то рухлядью. Но внутри все равно пахло животными. Иногда я заглядывал туда, чтобы вдохнуть этот запах.

Где-то там, за хлевом и соседским садом, усаженным высокими елками, была та сторона. Направление верное, это родители мне специально пояснили, когда я спросил, отчего свеча смотрит на двор. Оттого, мол, что там Восток, где живут мои дядья и тетки, мои двоюродные братья и сестры, которых я если и знал, так только по фотографиям и рассказам родителей. Я садился поближе к свече и глядел на Восток, а свеча горела для дядьев и теток, для двоюродных братьев и сестер, для дяди Густава и тети Кете, для дяди Вальтера и тети Марты, для Хайнца и Гретхен, для Мирко и Лолиты. Особенно для Лолиты. Из сестер она была самая красивая. Старше меня, уже взрослая девушка, почти на всех фотографиях одетая в волнующе узкие свитерки. На Востоке у меня было еще много других теток и дядьев, двоюродных братьев и сестер, там жила почти вся родня, только вот имена я позабыл.

На Востоке встает солнце — так меня учили в школе, а потому было не очень логично светить в ту сторону. Но все равно меня радовало, что зимой эта свечка стоит на подоконнике и что во всей Германии, или хотя бы во всей Северной Германии, на подоконниках стоят свечки и туда светят, хотя я не строил себе иллюзий насчет того, как далеко доходит свет. Он не достигал и двора, уж не говоря о соседском саде и тем более — о той стороне. Однако ее свет окрылял мою фантазию, и я воображал, как оно там, как живут на той стороне дядя Вальтер, и тетя Марта, и все остальные. Разумеется, там встает солнце, но одновременно там царит вечная тьма. И в самые темные ночи дядя Вальтер, и тетя Марта, и все остальные тоже видят свет, который горит на нашем подоконнике, и видят, наверное, мое лицо, освещенное свечой, мое круглое, бледное и пухлое детское лицо, обращенное в северогерманскую ночь и в сторону Восточной зоны.

Для меня никто не ставит свечу на окошко, для меня не горит свет, я ведь и живу на Западе, а солнце встает на Востоке, на Западе оно ближе к зениту. Для меня не горит свет, я всего-то бледный и пухлый ребенок. Зато каждый год в декабре к нам приходила посылка со штолленом, дрезденским рождественским кексом. Восток благодарил за свет в ту сторону, а может — выражал сочувствие моему пухлому детскому лицу. На открытке, которая прилагалась к посылке, дядя Вальтер, тетя Марта, Хайнц и Грета, Мирко и Лолита желали нам счастливого Рождества. Иногда счастливого Рождества нам желали и другие люди, имена я позабыл, а запомнил главным образом упаковочную бумагу и картонную коробку, и бечевку я тоже запомнил. Упаковочная бумага — шершавая, с опилками — отдавала бедностью, отдавала границей между зонами, и бечевка тоже, и даже наклейка с адресом.

А вот кекс — нет. Рождественский кекс тянул на несколько кило, «и на тот год останется» — это мамины слова, кекс был огромен, как исполинский каравай, как целый окорок, ну или почти как целый. Его укладывали на буфет и не взрезали несколько дней или, может, несколько недель. «Штоллену еще надо отлежаться», — говорила мама, и отец вторил ее словам. Родители выражали свое почтение рождественскому кексу, и я тоже испытывал почтение. Главным образом к тому, что рождественский кекс должен еще отлежаться. Рождественский кекс, видимо, перенапрягся, произвел тяжелейшую работу, выполнил и перевыполнил норму. Он вобрал в себя весь изюм, и весь марципан, и весь миндаль Дрездена, Саксонии, Востока вообще. И вот рождественский кекс изнемог, ведь он такой большой, и грузный, и полный. Теперь он отлеживается на буфете, и взрезать его никто не решится.

Я бы с удовольствием отведал рождественского кекса. Но следовало ждать, следовало иметь терпение, «на три части — никогда», — огорченно размышлял я при виде кекса на буфете и каждый год, послюнявив палец, раз-другой уворовывал чуточку сахарной пудры или выковыривал изюминку. И каждый год я боялся, что мое воровство раскроется. Те места, где не хватало сахарной пудры, были видны явно, даже явственно, каждый день я их замечал, как и те места, где не хватало изюминок: зияющие раны, кратеры в кексовом теле. Почти чудо, что меня не поймали, не заперли в подвале, со стыдом и позором не выгнали за посягательство на рождественский кекс.


2

Но вот однажды в декабре вместо рождественского кекса пришла телеграмма из Зёммерды: умер дядя Вальтер. Дядя Вальтер — мамин старший брат, у нее было много старших братьев и несколько сестер, общим счетом тринадцать, а мама — предпоследняя из всех. Она решила поехать на похороны, чтобы попрощаться со старшим братом и поддержать тетю Марту. И отправилась со мною одним, без отца, который не мог бросить дом и магазин, да и вообще не испытывал особого желания ехать на похороны, тем более — на ту сторону и в Восточную зону. Меня поразило, что туда вообще можно попасть, хотя это оказалось вполне реальным. Смерть близкого родственника позволяла подать ходатайство, и ходатайство моей матери было удовлетворено.


С этой книгой читают
Две истории в одной северной деревне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дорога в Егорьевск

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Луг в цвету

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Искры в камине

«Фальшь – это же самое… самое отвратное. И прячется она всего чаще, по-моему, в словах, если неправильно их выбираешь… А еще хуже, когда она в мысли просачивается. В жизни ведь вообще полно фальши. К ней часто так привыкают, что уже и не распознают, принюхиваются, можно сказать, принимают как должное и сами заражаются ею, не замечая того, и уж тогда не могут без нее обходиться…А кто может сказать, что никогда в себе самом не обнаруживал следов этой гнили? Я не могу…».


«Зона свободы» (дневники мотоциклистки)

Привет! Меня зовут Майя Новик, и уже десять лет подряд я езжу на мотоцикле. Вернее будет сказать, на разных мотоциклах. Так что, если Вы любите мотоциклы — Вам сюда.Если вы любите путешествовать — Вам сюда.Если вы любите читать — Вам тоже сюда.Если вы любите погреметь ключами к гараже, надеюсь, Вам тоже будет интересно.Если в процессе чтения у Вас появились «умные» мысли, поделиться ими вы можете, связавшись со мной по адресу: mayanovik1@yandex.ruУдачи на дорогах!


«Maserati» бордо, или Уравнение с тремя неизвестными

Интриг и занимательных коллизий в «большом бизнесе» куда больше, чем в гламурных романах. Борьба с конкурирующими фирмами – задача для старшего партнера компании «Стромен» Якова Рубинина отнюдь не выдуманная, и оттого так интересна схватка с противником, которому не занимать ума и ловкости.В личной жизни Якова сплошная неразбериха – он мечется среди своих многочисленных женщин, не решаясь сделать окончательный выбор. И действительно, возможно ли любить сразу троих? Только чудо поможет решить личные и производственные проблемы.


Глупое сердце

Перед рождественской вечеринкой Риккардо Кастеллари, красавец миллиардер, вручает своей секретарше Энджи роскошный подарок — алое шелковое платье. И Энджи из серой мышки, на которую Риккардо и внимания-то не обращает, неожиданно превращается в роскошную, соблазнительную женщину…


Бриллиант для любимой

Александра — дочь известной киноактрисы, но это не принесло ей счастья. Ее матери не было никакого дела до нежеланной дочки. А сейчас, когда кинодива ушла из жизни, оказалось, что у нее множество долгов, расплачиваться за которые должна Александра. И в это время ей неожиданно делает предложение Лукка. наследный принц небольшого королевства...


Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]

В сборник вошли романы трех французских авторов.Адам Сен-Моор в романе «Похищение» рассказывает о похищении сына крупного финансиста, не по годам умного и изобретательного; «Четвертая пуля» Рене Бурдье — увлекательное расследование частным детективом целой серии убийств; Пьер Немур в романе «Пусть проигравший плачет» показывает борьбу двух мафиозных групп в сфере услуг.


Он упал на траву…
Жанр: О войне

Автобиографическая повесть Виктора Юзефовича Драгунского «Он упал на траву…» открывает новую, «военную» серию «Самоката». Название серии — «Как это было» — объясняет издательский замысел: рассказать о Великой Отечественной войне 1941–1945 годов честно и объективно — настолько, насколько это возможно. Честность гарантируют имена авторов — это русские писатели-фронтовики, непосредственные очевидцы описываемого, люди с безупречной личной и писательской репутацией. Объективность, мы надеемся, обеспечит «научный аппарат»: в каждой книге серии художественное произведение дополняется статьёй историка, излагающей сегодняшний взгляд на описываемые события.Первая книга серии «Как это было» рассказывает о судьбе московского ополчения, о трагедии осени 1941 года: не призванные в действующую армию (по здоровью, возрасту и т. п.) москвичи добровольцами отправляются на рытьё окопов и сталкиваются — необученные, необмундированные и даже не вооружённые, — с никем уже в тот момент не сдерживаемой волной немецкого наступления.


Другие книги автора
Блудный сын

Ироничный, полный юмора и житейской горечи рассказ от лица ребенка о его детстве в пятидесятых годах и о тщетных поисках матерью потерянного ею в конце войны первенца — старшего из двух братьев, не по своей воле ставшего «блудным сыном». На примере истории немецкой семьи Трайхель создал повествование большой эпической силы и не ослабевающего от начала до конца драматизма. Повесть переведена на другие языки и опубликована более чем в двадцати странах.


Тристан-Аккорд

Модный роман популярного немецкого писателя. Знаменитый композитор нанимает скромного аспиранта литобработчиком собственных мемуаров… Игра самолюбий и сладострастия, барочная атмосфера, заставляющая вспомнить о лучших вещах Джона Фаулза, тонкая ирония и убийственный сарказм — все это превратило изысканный роман немецкого автора в один из европейских бестселлеров на рубеже тысячелетий. Пасквиль или памфлет? Вот о чем спорит немецкая и международная критика.


Поделиться мнением о книге