Мой нежный и ласковый зверь
Авторы: Борис Тимофеевич Воробьев
Жанры: Советская классическая проза, Домашние животные
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 10 страниц. Год издания книги - 1989.
Отдельные произведения из авторского сборника Бориса Воробьева «Весьегонская волчица», 1989 г.
«Братья наши меньшие»… Что мы знаем о них? Способны ли они любить и ненавидеть, защищать и мстить? Об этом расскажет книга. «Пойми самого себя в каждом живом существе» — таков лейтмотив включенных в нее произведений. Рассказывая о животных-обитателях разных географических зон, автор рисует панораму природы нашей страны.
В авторский сборник вошли следующие повести и рассказы:
Повести: «Мой нежный и ласковый зверь», «Дик», «Весьегонская волчица», «Вот брат твой!..»
Рассказы: «Обида», «Сюмусю, дикий пес», «Последняя ночь».
Читать онлайн Мой нежный и ласковый зверь
Оформление художников Е. В. Ратмировой, Л. А. Кулагина
1
Мое детство прошло в деревне, в доме у деда с бабкой, где средоточием всего была большая русская печка. От нее, как от солнца, зависела жизнь, исходило тепло и ощущение уюта, и, наверное, поэтому моим любимым местом в нынешней городской квартире является кухня. Особенно по вечерам. Здесь все под рукой, в любой момент можно вскипятить или подогреть чайник, попить чайку, покурить, не отрываясь от книги и позабыв о всяком времени. Да и зачем о нем помнить, если ты по натуре «сова» и раньше двух никогда не ложишься?
Так было и в тот поздний октябрьский вечер. Я сидел на кухне и читал. За окном шумел ветер, барабанил по стеклам дождь. Как сейчас, помню и что читал — «Старых моряков» Жоржи Амаду. Грустная и смешная история капитана Васко Москозо де Арагана захватит хоть кого, и я глотал страницу за страницей, переживая все взлеты и падения бравого капитана, когда за окном вдруг залаяли собаки. И вслед за тем отчаянно закричала кошка — так, что я сразу понял: дело идет о жизни и смерти.
Собак в нашем доме хватало, причем разных, начиная от карликовых пинчеров и кончая громадными догами, но вряд ли какой хозяин вышел прогулять своего питомца по такой погоде. Скорее всего это были бездомные собаки, которые время от времени появлялись неизвестно откуда и производили ревизию мусорных баков. Осеннее ненастье им было только на руку — на улице никого, копайся в отбросах сколько хочешь. А тут, судя по всему, и живая добыча подвернулась.
Раздумывать было некогда, требовалось выручать кошку, и я как был — в тапочках и раздетый — кубарем скатился по лестнице — благо всего третий этаж — и выбежал на улицу.
Так и есть: в свете фонаря две собаки остервенело рвали в луже кошку, а та отбивалась изо всех сил и по-прежнему кричала не своим голосом.
Ничего такого, чем бы можно было припугнуть собак, под руками не было, но в решительную минуту у человека всегда находится какой-нибудь выход. Сорвав с ноги тапку, я замахал им и кинулся на собак. Они прыгнули в разные стороны, а кошка, волоча задние лапы, поковыляла к кустам, которые, как изгородью, окружали мусорные баки.
Все столкновение длилось буквально две-три минуты, и другой человек на моем месте посчитал бы, что задача выполнена, но я хорошо знал нравы бродячих собак, их настырность. Уйди я домой — они наверняка вернулись бы и обшарили кусты. И тогда кошке пришел бы конец. Этого я не мог допустить, кошку нужно было приютить хотя бы на ночь.
Я надел тапку на мокрую ногу и принялся шарить в кустах. Среди них было хоть глаз выколи, но кошка сама выдала себя: напуганная до полусмерти, она, услышав мою возню и расценив ее как угрозу своей безопасности, завыла — угрожающе и в то же время обреченно.
Брать голыми руками кошку, когда она готова защищаться до последнего, — дело не из приятных. Руку, конечно, не отхватит, но поцарапает будь здоров. У меня был такой случай: однажды испуганный котенок насквозь прокусил мне палец. Подставляться еще раз не хотелось, а поэтому я, недолго думая, снял с себя рубашку и накрыл ею кошку. Она забилась и зашипела, но я уже вытащил ее из укрытия.
В прихожей, развернув рубашку, я увидел печальное и жалкое зрелище: никакой кошки не было и в помине, а был двух-, от силы трехмесячный котенок — мокрый, тощий, окровавленный. Сжавшись в комок, он затравленно смотрел на меня.
— Ну не бойся, не бойся! — сказал я, поглаживая котенка.
Но он был слишком напуган, чтобы тотчас отреагировать на ласку, и, как только я убрал руку, пополз в угол под вешалку, стараясь спрятаться среди обуви. Но я достал его оттуда — надо было все-таки посмотреть, что с ним сделали собаки.
Кости у котенка, слава богу, были целы, но задние лапы оказались разодранными до мяса и сильно кровоточили. Видно, котенок пытался убежать от собак, но те догнали его и напали сзади.
Раньше, когда у меня не было опыта обращения с животными, я неоднократно делал попытки перевязывать раненых кошек и собак, и всегда получалось одно и то же: они всеми правдами и неправдами старались освободиться от повязки. По молодости лет я рассматривал такие действия как упрямство, пока не уразумел: лучший способ врачевания у животных — зализывание. Конечно, это относится только к открытым ранам, внутренние же болезни те же кошки и собаки лечат другим способом — травами. Они хорошие «знахари» и безошибочно определяют, какую траву и при какой болезни «принимать».
Так что я не стал перевязывать котенка, а лишь промокнул кровь ватой и положил его туда, куда он хотел, — под вешалку. Принес в блюдечке молока, но котенок к нему не притронулся. Точно так же он не стал есть и мясо, и я оставил его в покое и стал укладываться спать. Но перед этим пришлось выкурить сигарету и пораскинуть мозгами, как теперь быть.
Принеся котенка в дом, я тем самым определил его дальнейшую судьбу — из беспризорного он становился домашним, потому что отнести его обратно на улицу я уже не мог. Милосердие на час — это не милосердие. Лучше уж не пытаться проявлять его, чем проявлять наполовину. Я не ханжа и не моралист и действительно думаю так, как говорю, хотя решение оставить котенка у себя шло вразрез с некоторыми обстоятельствами моего бытия. Дело в том, что я уже давно работал не по своей специальности, а занимался журналистикой. Так распорядилась жизнь, и я иногда удивлялся этому неожиданному повороту, но из песни слова не выкинешь — авторучка и записная книжка стали главными орудиями моего труда. А журналисты — это стопроцентные кочевники, сегодня они дома, а завтра судьба может занести их куда угодно, так что мне, частенько находящемуся в отлучке и к тому же холостяку, надо было крепко подумать, прежде чем взять в дом какую-либо живность. Ведь я мог в любое время сняться с места, и что тогда? На два-три дня еще можно поручить котенка знакомым, а если на неделю, на две? Никто не согласится так долго заниматься с ним.
