Архимаг Келеэль из дома Вечной листвы, хоть и не являлся официальным государственным деятелем, а был всего лишь частным лицом, пусть и весьма могущественным, в вопросе управления государством немного разбирался. Волей-неволей поднаберешься опыта за пять тысяч лет жизни, большую часть которых считаешься сильнейшим магом эльфийского народа. Да и всего мира. Но пути выхода из ситуации, в которой оказалась только-только зарождающаяся нация сумеречных эльфов, ему на ум что-то не приходили. Ну кроме уже озвученных и признанных непригодными. Имей древний волшебник возможность вступить в беседу, что-нибудь и придумалось бы, но поскольку на собрание, равное по статусу государственному совету, он явился незваным, то вынужден был хранить молчание. Ну и заодно парить над полом, укутавшись в сложнейшую паутину заклинаний, защищающих его от обнаружения. Причем банальные чары невидимости были в ней самыми простыми. Шаман Михаэль, предводитель созданного Келеэлем народа, не раз удивлял старшего сородича весьма оригинальным, но эффективным подходом к искусству волшебства, и недооценивать его таланты было глупо. Конечно, если бы архимаг постучался в дверь дворца-пирамиды, в прошлом храм каких-то темных культистов, а ныне — административный центр строящегося города, призванного стать столицей формирующегося государства, то его, без всяких сомнений, приняли бы с почетом и внимательно выслушали, даже если бы древний маг начал нести сущую околесицу. Ведь фактом жизни главы и, по сути, родоначальники новой нации были обязаны эксперименту, в ходе которого Келеэль воскресил несколько душ, призванных им из невообразимых иномировых далей. Архимаг снабдил их прекрасными телами, начальными ресурсами и время от времени оказывал своим творениям поддержку.
Надо сказать, чародей считал опыт в целом успешным, хоть и пошедшим в каком-то не том направлении. Озаботившись постепенным вырождением собственной расы, он решил увеличить ее число за счет сородичей, живших и умиравших под чужим небом. Привитая сотнями опасных экспериментов осторожность заставила его для начала ограничиться небольшой группкой в девять особей, одна из которых к тому же так и не ожила. И несколько лет не минуло, а количество перворожденных, пусть и немного странных, выросло на десятки. Причем не благодаря беспомощным новорожденным, которых еще лет сто воспитывать, а за счет полноценных взрослых особей. Скажи кто-нибудь архимагу всего лишь пару лет назад, что подобное возможно, и он был бы высмеян как безнадежный фантазер. Величайший волшебник мира, способный воскрешать мертвых и в одиночку уничтожать армии, такого даже представить себе не мог. Сумеречные же эльфы и не представляли — они просто работали: несколько десятков освобожденных из плена дроу наделили ложной памятью и подвергли ритуалу по изменению сути, после чего те стали новыми членами клана Эльдар. Архимаг, несмотря на произошедшие с извечными врагами его расы метаморфозы, все-таки не мог считать их сородичами. Но вот их дети… Отличить подобного отпрыска от чистокровного эльфа не взялись бы даже боги. А потому он, Келеэль, согласился и с существованием их родителей. Ну а если они сами погибнут, не его проблемы. Но это вряд ли произойдет. Древний волшебник усвоил: если шаман Михаэль, которому он периодически дает уроки, берется решить какую-то проблему, то посмотреть на это как минимум интересно. Иногда даже полезно. Юное дарование уже смогло несколько раз серьезно удивить старшего собрата и подкинуть ему несколько полезных идей. А такое в искусстве волшебства ценится куда выше золота и драгоценных камней. Следовательно, архимагу логичнее подождать и увидеть, что получится из его затеи. Ну и, может быть, чуть-чуть помочь. Если потребуется. А то что-то атмосфера на импровизированном государственном совете воцарилась нерадостная.
— Следует признать, — подвел результат затянувшихся дебатов Михаэль, — что я как руководитель государства повторил подвиг Моисея, таки нашедшего за сорок лет на Аравийском полуострове место, где нет полезных ископаемых, пусть и с меньшими временными трудозатратами. В наших краях из природных ресурсов нет ничего: ни нефти, ни газа, ни железа, ни даже угля. Караваны до недавнего времени обходили эту часть пустыни десятой дорогой; сейчас положение, конечно, лучше, но все равно стать торговым центром в ближайшую сотню лет мы вряд ли сможем. Даже камень в горах и тот ни к черту не годится! Один гранит! Его обрабатывать и возить куда-то без первоклассных дорог себе дороже. Возникает такое чувство, что это место выбрано специально как самое бесперспективное. Из аборигенов здесь только полудикие кочевники, которые гоняют по маленькому куску плодородной земли тощий скот, от скуки режут друг другу глотки и во сне видят, как втыкают ножи нам с вами под лопатки! А еще ведь есть проблема воды! Реальные затраты магической энергии на обеспечение более-менее комфортных условий для жизни и поддержку насаждений, как оказалось, превышают расчетные чуть ли не в три раза! К тому же артефактный портал на элементальный план стихии, который сейчас является источником влаги, не вечен. И он выйдет из строя, причем с подобными нагрузками скорее рано, чем поздно. Тогда придется спешно эвакуировать горожан и выселять неизвестно куда драконов, так как колодца в нашем подвале на всех не хватит. Крупный город в сложившихся условиях инфраструктурой не обеспечить. К тому же деньги, которые пока, к счастью, имеются с избытком, тоже рано или поздно закончатся, и мы не сможем закупать нужные товары у торговцев. Как бы то, что у нас есть, урезать не пришлось. Ваши предложения?
