" incedis per ignes
Suppositos cineri doloso".
("Ты ступаешь по огню, прикрытому обманчивым пеплом" - лат.)
Гораций. Оды.
" стоит безмолвно дерево,
коры тугой корсет.
но ветви рвут материю –
откуда же мы все.
и гнутся, извиваются,
как маятники маются,
как белки в колесе –
Откуда же мы все?! "
Книга "Отдельная реальность. Творчество душевнобольных",
изд. "Клуб психиатров". Стихотворение Ольги Поповой.
Мужчина щелкнул пультом. Телевизор мигнул и погас. В комнате воцарилась гробовая тишина.
– Это же всё фальшивка, – тихо сказал Хмелевский. – И Вы это прекрасно знаете.
– Ну, и что, Лев Леонидович! – обворожительно улыбнулся Хмелевскому его собеседник. Изящный, элегантный мужчина лет сорока. – Какая, собственно, разница? Главное, что ей поверят. Или нет? – мужчина вопросительно изогнул бровь, насмешливо глядя на Хмелевского.
Хмелевский молчал.
– Давайте позовем сейчас сюда Вашу жену, – спокойно предложил мужчина. Хмелевский невольно вздрогнул. – И посмотрим вместе с ней кассету. А потом Вы ей скажите, что это всё фальшивка, шантаж и пр. и пр. А я – просто обычный шантажист. Вот как Вы думаете, сможете Вы её в этом убедить?.. И если даже и сможете вдруг сейчас – хотя и это Вам будет чрезвычайно сложно сделать, уверяю Вас! – не останется ли у нее в итоге никаких сомнений? А, Лев Леонидович? – мужчина опять иронически усмехнулся.
Хмелевский почувствовал, что пот заливает ему глаза.
Что происходит? – тоскливо подумал он. – Может, я сплю? Откуда он взялся? Что ему вообще от меня надо?
– А ведь это самый близкий и преданный Вам человек! Ваша собственная жена, – безжалостно продолжал между тем его собеседник. – А что же тогда будут говорить другие? Друзья, знакомые, сослуживцы? Как они всё это воспримут?.. Секс с другим мужчиной!.. Фи!.. Причем такие грязные и нелицеприятные сцены… Крупные планы… Как они станут с Вами после этого общаться? Относиться к Вам!?.. Как бы Вы сами общались с каким-нибудь своим знакомым, если бы такое про него увидели? А?.. Лев Леонидович?..
– Что Вам надо!? – хрипло закричал Хмелевский, вскочив со стула и крепко стиснув кулаки.
– Ну, ну, споко-ойнее!.. – хладнокровно протянул мужчина, поудобнее устраиваясь в кресле и закидывая ногу за ногу. – Не валяйте дурака. Сядьте. Сядьте, сядьте! – мягко, но требовательно повторил он, видя, что Хмелевский медлит.
Хмелевский сел.
– Вот так! – мужчина вытащил из кармана сигару, посмотрел на неё, повертел в руках, но потом снова убрал в карман.
– Что Вам надо!? – высоким от волнения голосом спросил Хмелевский. – Деньги? Сколько?
– Да какие деньги! – пренебрежительно отмахнулся мужчина и засмеялся. – Что Вы! Да и нет ведь у Вас никаких особых денег! Ну, откуда у Вас деньги!? С Вашим-то характером!
– Тогда что же? – несколько удивленно переспросил Хмелевский. – Если не деньги, то что же? Что-то ведь Вам надо, раз Вы ко мне с этой кассетой явились?
– Видите ли, Лев Леонидович, – мужчина чуть пошевелился в кресле и небрежно вздохнул, – дело вот в чем. Я, признаться, давно за Вами слежу. И Вы у меня, сказать по правде, вызываете глубокую симпатию. Как и у всех вокруг, впрочем, – он чуть приподнялся в кресле и слегка поклонился Хмелевскому. – Вы очень редкий в наше время человек. Цельный! Честный, порядочный, бескомпромиссный. Решительный. Искренний! Со своим собственным мнением, со своими принципами, убеждениями, которым Вы никогда не изменяете и всегда готовы отстаивать.
Хмелевский слушал со всё возрастающим изумлением.
– Да-да! – рассмеялся мужчина, заметив впечатление, производимое на Хмелевского его словами. – Я же правду говорю! Чего Вы удивляетесь? Н-да… Ну, так вот. Вот я и подумал: а можно ли такого сильного, гордого и уверенного в себе человека…
В общем, так! – мужчина неожиданно оборвал самого себя на полуслове и заговорил совершенно другим тоном. Жестким, деловым и холодным. – Вы сейчас разденетесь догола, встанете на четвереньки, я надену на Вас поводок – вот этот! – он достал из кармана собачий поводок с ошейником и показал его Хмелевскому, – и мы несколько раз пройдемся по комнате. Вы будете бежать рядом со мной, голый, на четвереньках, с поводком на шее, как собака. Время от времени Вы еще будете лаять по моей команде.
После чего я возвращаю Вам кассету и уничтожаю все, имеющиеся у меня, копии. И ни обо мне, ни о кассете Вы никогда больше не услышите. Это я Вам обещаю.
(Хмелевский невольно попристальнее вгляделся в своего кошмарного гостя и понял, что тот не врёт.)
На этом всё и закончится.
Ну, так как?
Хмелевский ошеломленно молчал. Он был настолько поражен услышанным, что даже не знал, что тут говорить и как себя теперь вообще вести!
Может, он сумасшедший? – мелькнуло у него в голове.
– Вы это серьёзно? – наконец с трудом выдавил он из себя.
– Конечно, Лев Леонидович! – пожал плечами мужчина, с любопытством глядя на Хмелевского. – Я же Вам сказал.