Вяйнямёйнен, сын Калева и дочери воздуха, родился на свет уже стариком. Много лет жил он на земле, где еще не слыхать было человеческой речи, не видать было ни дерева, ни былинки. Долго думал он и передумывал, как бы засеять землю, откуда взять семена? Наконец ему вызвался помочь в этом деле великан по имени Сампса Пеллервойнен. Достал он откуда–то семян и начал щедро засевать горы и долины, песчаные равнины и болота травами, кустарниками и деревьями.
Быстро покрылась земля зеленью. Вяйнямёйнен пошел полюбоваться на работу своего помощника и надивиться не мог на это чудо. Но заметил он, что один только дуб не хотел приняться. Долго ждал Вяйнямёйнен, много ухаживал за ним, пока наконец удалось ему, при помощи другого великана, посадить желудь именно на такую почву, какую дуб любит. Дуб действительно принялся очень быстро, но зато уж превзошел все ожидания и даже желания Вяйнямёйнена: он стал расти не по дням, а по часам, и вдруг поднялся так высоко, так широко раскинул свои ветви, так гордо возвысил над землею свою могучую вершину, что ту–чам стало от него тесно на небе, ни одному облаку проходу не стало, а лучам солнечным и лунному свету — доступу к земле. Опять стал думать Вяйнямёйнен: «Как бы срубить это чудесное дерево? Оно скрывает от нас солнце и месяц, а без них ведь не то что человеку на земле, а и рыбе в воде житье плохое!» Но на этот раз не нашлось нигде такого силача и великана, который бы взялся срубить гигантский стоглавый дуб. Вяйнямёйнен, видя это, обратился к своей матери, стал просить ее, чтобы она послала ему на помощь силы всемогущей воды, и не успел еще он окончить молитвы, как вышел из моря крошечный человечек, с ног до головы закованный в тяжелую медь и с крошечным топориком в руках. Вяйнямёйнен посмотрел на него с большим недоверием и невольно покачал головою.
— Ну где тебе, крошка, — сказал он, — срубить такое дерево? Никогда не найдется в тебе на это достаточно силы!
Едва произнес он эти слова, как маленький человечек мгновенно обратился в страшного гиганта: головою упирался он в облака, а ноги волочил по земле; между глазами была у него косая сажень, и много таких саженей — от ступни до колена. Наточив свой топор о кремни и оселки, в три шага очутился он около дуба, ударил по стволу его раз, другой, третий — и рухнул стоглавый на землю, далеко раскинув свои толстые ветви, засыпав море грудою щепок. Счастлив тот, кто успел при этом завладеть какой–либо из его ветвей, — тот стал блаженнейшим из смертных; еще счастливее тот, кто захватил себе одну из его вершин, — тот усвоил знание сокровеннейших чар; хорошо даже и тому, кто успел припрятать хоть один из листиков его. Щепки и осколки его погнало ветром к далеким и туманным берегам Пойолы, где дочери Лоухи бережно собрали их и тотчас же снесли к колдунам, чтобы те обратили их в смертоносные стрелы и оружие.
Едва срублен был дуб, как все опять зацвело и задвигалось на поверхности земли; всего было на ней вдоволь: и ягод, и цветов, и трав, и всяких растений, — не было только гречихи. Мудрый Вяйнямёйнен это заметил и пошел искать семена ее на песчаном берегу моря. Там отыскал он всего шесть гречишных зернышек, бережно припрятал их и потом по совету синицы вырубил лес на огромном пространстве и решил сжечь его, чтобы удобрить землю плодородной золой. Но откуда было ему достать огня? Во время рубки оставил он только одну березу среди поля, чтобы было где небесным пташкам отдохнуть и укрыться от ненастья. Тут летит орел, смотрит на березу и спрашивает:
— Зачем бы это из целого леса уцелела одна береза?
— А затем, — отвечал ему Вяйнямёйнен, — чтобы было где пташкам приютиться, да и тебе самому иногда присесть на отдых.
Такой ответ понравился орлу, и в благодарность за такую заботу Вяйнямёйнена о птицах он достал ему с неба огня и бросил на срубленный лес. Быстро запылало пламя, дружно подхватил его северо–восточный ветер, и скоро на месте прежнего леса была уже только одна куча пепла. Тогда бережно достал Вяйнямёйнен спрятанные им шесть зерен гречихи и стал бросать их на землю, нашептывая вещие слова и прося землю не скупиться на урожай, призывая ее очнуться от долгого, векового сна.
Потом обратился он с жаркою молитвой к Укко, богу неба, и сказал:
Укко, ты наш бог небесный,
Ты, что небом всем владеешь,
Всеми облачками правишь!
Пораздумай, поразмысли
И пошли с Востока тучу,
Да и с Запада другую,
Да и с Юга их побольше,
Пусть скорей прольется дождик,
Пусть из тучек мед закаплет,
Чтобы стебли поднялися
И колосья зашумели!..
Укко исполнил просьбу премудрого, чудный хлеб созрел в одну неделю, и узнали с той поры люди, как должно его сеять и как за ним ухаживать.