Предисловие Джима Кантрелла, одного из основателей SpaceX
Мне позвонили на мобильник вечером в пятницу. Это было в июле 2001 года. У звонившего был необычный акцент, слегка британский, но не совсем. Человек назвал себя интернет-миллиардером и в общих чертах обрисовал идею частных космических полетов. Финансировать их он намеревался сам, а мне позвонил потому, что, как ему сказали, я именно тот, с кем можно поговорить о полетах на Марс и российской космической программе. Он нашел меня в бескрайнем людском море как пресловутую иголку в стоге сена, надеясь, что у нас схожие интересы и я могу ему помочь. Этим человеком был не кто иной, как Илон Маск.
Сначала я не придал этому звонку большого значения. Некто, мечтающий о космических полетах, но ничего в этом не понимающий, готов платить за то, чтобы его чему-то научили. Честно говоря, это мне напомнило богатых любителей автогонок, которых случается встречать на автодромах. Они приходят на соревнования, чтобы зарядиться энергией гонок и вообразить себя их участниками. Некоторые из них даже пробуют себя в такой роли, но быстро осознают, что на самом деле это тяжелая и грязная работа, а отдача в виде получаемого от нее удовольствия более чем сомнительна. Очень немногие из дилетантов смогли преодолеть все трудности и стать настоящими профессиональными автогонщиками: это, например, Пол Ньюман, Стив Маккуин и Пэт Демпси. Илон той же породы, но его интересует космос. В принципе, космические полеты можно сравнить с автогонками; разница лишь в том, что это намного дороже и что в наш узкий, высокомерный круг посвященных, как правило, попадают люди с хорошим образованием и чистыми ногтями.
Мечты у Илона были великие, даже слишком. Поначалу я даже не осознавал, как высоко он замахнулся, потому что в ходе нашего первого разговора его объяснения были весьма сдержанные и туманные. Что-то типа «сделать что-нибудь, чтобы доказать возможность расселения людей по разным планетам». Почему-то это увязывалось с непременной экспедицией на Марс, для чего нужны большие ракеты, которые в западном мире стоят очень дорого. Наш разговор происходил в те дни, когда полеты в глубины космоса были делом исключительно государственным, а космические ракеты были прямыми потомками МБР (межконтинентальных баллистических ракет). Однако эти великие мечты определенно не были чем-то новым – очень многие успешные интернет-предприниматели уже успели высказать множество разных идей о том, как сделать деньги в космосе или хотя бы оставить свой след в истории.
За последние годы я встречал множество людей с высокими мечтами и целями, и у некоторых даже были деньги, чтобы эти мечты осуществить. Мне доводится вежливо выслушивать их, сдерживая глубоко в кармане свой скромный скептицизм. Некоторые из этих идей совершенно безумны, и никакой уважающий себя инженер или ученый не станет с ними связываться. Однако бывают и другие идеи, на первый взгляд более скромные, но имеющие реалистичную начинку и во многих случаях блестящий потенциал. Наконец, попадаются идеи настолько смелые, что захватывает дух. Как показало время, идеи Илона – из последней категории. В момент нашего первого общения я еще не понимал, насколько важными окажутся со временем его идеи и его деятельность.
Илон был не такой, как другие. Я почувствовал это, глядя, как четко он очертил проблему и как логично разложил по полочкам предлагаемое решение. Я не привык наблюдать такой образ мышления среди интернет-миллиардеров. Чаще всего у этих богачей есть какая-то любимая идея, которую они много лет лелеют и которой втайне мечтают заниматься – вместо того, чтобы заниматься тем, что приносит им богатство. И во многих случаях есть весомые причины, почему они предпочитают держать эти свои идеи в секрете от публики.
Тем из нас, кто все-таки взялся помочь Илону на ранних этапах его космической карьеры, наши соображения и усилия казались пустой тратой времени. Идеи Илона представлялись нам очередной завиральной мечтой, которая очень скоро засохнет и будет выброшена в мусорный ящик истории. Мы не понимали тогда, к чему это все приведет и насколько поколеблет основы мира, в котором живем.