Когда зазвонил телефон, я сидел за компьютером и честно пытался одержать победу над малышом Oki Page W. Вообще, я терпеть не могу, когда телефон начинает трещать во время творческого процесса. Его панические и настырные вопли вышибают из головы мысли не хуже Майка Тайсона. А хорошие мысли и так забредают в голову крайне редко. По крайней мере, в мою. Такие мысли я пестую и охраняю, как охраняют животных, занесенных в Красную книгу. Так что, телефон, в данном случае, можно сравнить только с браконьером. Я бы отключил это противное устройство на пять лет без права перезвона, но журналисту без связи, как без женщин жить нельзя на свете, нет.
Телефон звонил, а маленький симпатичный принтер улыбался с фотографии в рекламном буклете. Издевательскую улыбочку приборчика обрамляли черные строчки технических характеристик и эмоциональные всплески слоганов, выполненных в сугубо японском стиле: только превосходные степени. Если и есть что хорошее в жизни, так это принтер Oki Page W.
Нет работы более бессмысленной, чем работа рекламного журналиста. Я пишу, а надо мной постоянно маячит тень заказчика. Он жаждет с моей помощью продать свой товар. Он надеется, что я с тупой старательностью зашореной лошади буду топтаться по фразам из рекламного буклета, а потом найдется идиот, который, прочитав всю эту галиматью, примчится за лежалым товаром и скупит все оптом. Это не об Oki, это о подходе вообще.
Вчера на «Сибирской ярмарке» я мучил вопросами представительницу Московского офиса компании, пытаясь понять: что можно пообещать покупателю, не рискуя после публикации получить по физиономии за распространение непроверенной или заведомо ложной информации.
— Может быть он экономичен? — С надеждой спрашивал я симпатичную даму предбальзаковского возраста.
— Вообще, да. Он очень экономичен. Но писать об этом не стоит. Мы провели исследование, и оказалось, что в своем классе копии на Oki самые дорогие. — Сообщила дама конфиденциальным полушепотом.
— Может быть, он отличается высокой производительностью. — Продолжал поиск достоинств.
— Я бы не сказала. — дама подумала и решила расшифровать свою мысль более научно, — Это рынок сохо. Принтер для дома и малого офиса. Ему производительность не нужна.
— Что же я должен предложить покупателю? — Я начал «выпадать в осадок».
— Вы журналист — вам виднее. — Вид моей растерянной физиономии заставил даму сжалиться, и она предложила вариант:
— Напишите, что он очень маленький и компактный.
— И все? Об этом не стоит писать статью. Это на пальцах показать проще. — Начал злиться я.
— Ну, добавьте, что W самый дешевый из лазерных принтеров. Правда, он не совсем лазерный. Давайте: вы лучше возьмете буклет и сами прочитаете. Там все написано. А потом наваяете что-нибудь красивенькое. Чтобы за душу взяло. Вы знаете, мы такие деньги за рекламу платим. Уж постарайтесь.
Я был готов отказаться от этой гиблой идеи, но за моей спиной с пулеметом засело страстное желание заработать гонорар. Не за горами Новый год, а встречать праздники с дырой в кармане, совершенно не хочется. Заградительный отряд материальной заинтересованности отсек все пути к отступлению. Пришлось брать очередной буклет.
Этого барахла дома скопились тонны. Должен признаться честно: рекламные буклеты у меня вызывают ту же реакцию, какую у страдающего морской болезнью человека, вызывает отлично прожаренный, жирный цыпленок табака в пятибальную качку. Вы не страдаете морской болезнью? Тогда напишите сотню — другую рекламных статей и поглядите на двести первый буклет.
Как ни странно, поиски золотого зернышка выгоды, на которое можно поймать потенциального покупателя увенчались успехом. Разгребая галиматью цифр и восклицательных знаков, я обнаружил, что Oki не безнадежен. Точнее, наоборот — надежен. Минимум механики, максимум электроники. А где нет трения — там нет поломок. Или почти нет. Скорость печати дома не важна, если, конечно, печатаешь не деньги. Зато очень важно минимизировать встречи с сервисными службами. Как они работают, и сколько это стоит — мы знаем. И вот, в тот самый момент, когда идея статьи уже была у мня в руках, а руки легли на клавиатуру компьютера, зазвонил телефон.
Пережидаю третий звонок. Трубка от нетерпения только что не подпрыгивает. Кот Брыська, единственное существо, способное выдержать мой мерзопакостный характер более двух дней, смотрит на меня укоризненно: «Ты, чего, мужик, в натуре? Разве можно так издеваться над животным. Возьми трубку — спать мешаешь!» Делать нечего. Встаю. Бреду в коридор, как в бреду. Стараюсь не растрясти единственно полезную мысль, посетившую меня за последнюю неделю. И, как следствие, не потерять гонорар, единственно светящий мне туннеле финансовой безнадеги.
— Алло. — Иногда я бываю гениально лапидарен.
— Андрей? — Узнаю голос Ларисы. Лариса-подружка брата. Третий год без пяти минут жена. Они живут вместе, но дойти вместе до ЗАГСа никак не могут. Рядом с этим богоугодным заведением, каждый раз оказывается только один из участников тандема. Родственники, друзья и знакомый изнывают в ожидании веселой гулянки, но парочка садистов наблюдает за процессом нашего слюновыделения с поразительным спокойствием. Не далее как вчера, низкие интриганы снова стали распускать слухи о близости заветного момента, когда Лешка с Ларисой, под марш Мендельсона проведут друзей по маршруту ЗАГСа — застолье. Лешка даже указал конкретный срок: 31 декабря. Очень практично: годовщину свадьбы не отметить, фактически, невозможно. А отмечать — не накладно.
