Яркая синяя вспышка ослепила Глеба. Он споткнулся и грохнулся на асфальт. Мгновением позже над ним прокатилась волна горячего воздуха. Позади с треском рухнула старая береза. Впереди раздался жалобный визг, и резко оборвался. Потом наступила тишина, которую нарушало только редкое потрескивание.
Глеб открыл глаза, и поначалу даже не понял, действительно ли он их открыл. Тьма была кромешной. Глеб моргнул. Ничего не изменилось.
"Зацепила, зараза!" — промелькнуло в голове.
Вторая мысль была более оптимистичной. Если бы зацепила, то так легко он бы точно не отделался. Волна спалила бы напрочь и мозг, и нервную систему.
— Пора убираться отсюда, — раздалось в наушниках.
— Я ничего не вижу, — шепотом ответил Глеб.
— Попробуй подняться.
Глеб приподнялся на руках и тьма перетекла вниз. За ней обнаружились серые сумерки. Полная луна отражалась в черной луже, куда Глеб и влетел с разбегу, когда споткнулся. Хорошо хоть маска на лице была, а то бы еще и этой гадости нахлебался. Судя по запаху, это было машинное масло, но откуда оно тут взялось?
Вокруг лежали руины старого города. Люди покинули его еще полвека назад, когда выброс накрыл южные окраины. Мутанты отлично обходились без машинного масла, да и они, по правде говоря, тоже были редкими гостями в этом районе. Новый мир — или, как по-старинке называли его люди, Зона — так сюда и не добрался.
Хотя вошёл он в город весьма эффектно: с сиянием призрачных огней; с жуткими тварями, которые, казалось, лезли из всех щелей; с таким буйным ростом всякой невиданной в этих широтах флоры, что уже к следующему утру выражение "кирпичные джунгли" можно было применять к южным районам совсем не фигурально. Обитатели северной части города посмотрели на это, и вполне благоразумно предпочли дать дёру. То есть, вначале, конечно, попытались отбить "вторжение" — постреляли кучу тварей, сами полегли в немалом количестве — но потом голос разума возобладал.
Прошла неделя, и в зараженных — или ставших частью нового мира, это смотря с чьей стороны смотреть — районах обосновались мутанты. Тогда всем казалось, что со дня на день та же участь постигнет и север города. Однако новый мир, похоже, выдохся и с тех пор не продвинулся на север ни на сантиметр. За несколько лет мародёры с обеих сторон вытащили отсюда всё, что того стоило, и с тех пор заброшенные кварталы ветшали в полном одиночестве.
— А масло свежее, — заметил Глеб, стирая перчаткой грязь с маски и оглядываясь по сторонам.
Руины выглядели так, как и положено выглядеть заброшенным развалинам. Сквозь многочисленные трещины в асфальте прорастала осока. В проломах поглубже темнела вода. По обеим сторонам улицы выстроились кирпичные пятиэтажки. Про такие обычно говорят "полуразрушенные", но какое там "полу-"? Едва ли треть уцелела, да и та дышала на ладан. Дунь-плюнь, и развалится! За тёмными окнами — ни огонька, ни звука, только чахлые березки шелестели листвой, да осока покачивалась в такт ветру.
Слева догнивала тройка старинных автомобилей. Корпуса проржавели настолько, что их пальцем проткнуть было можно. Стёкла сохранились, но были все без исключения разбиты, а вместо колёс автомобили стояли на старых кирпичах. В общем, масло натекло явно не из них.
— Не нравится мне это, — раздался в наушниках хриплый голос.
— Тебе тут всё не нравится, Герман, — проворчал в ответ Глеб, поднимаясь на ноги.
Имя и голос принадлежали рабочему мозгу, который обитал в рюкзачке за спиной. Официально тот назывался "управляющий элемент защитного костюма", однако собственно костюма Глебу так и не досталось, о чём Герман тотчас ему напомнил.
— Разумеется, — рыкнул он. — Здесь стреляют. У твоего предшественника была хорошая броня, а у тебя что?
У Глеба была его старая кожаная куртка. На дворе стоял август-месяц и в ней было чертовски жарко, но зато в ее подкладку за годы работы было вшито столько всего полезного, что не каждый костюм мог похвастаться таким богатством. По крайней мере, костюм, который мог бы достаться простому биотехнику.
— Если нарвёмся, броня не спасет, — сказал Глеб.
В конце концов, неделю назад обладатель "хорошей брони" прибыл в разборочные цеха в трёх разных коробках. Кое-что полезное из его останков удалось вырезать, а вот "хорошая броня" — за исключением присвоенного Глебом рюкзачка — пошла в утиль. Сам Петрович распорядился, а другого такого скаредного мутанта днём с огнём не сыскать!
— Это верно, — тихо прорычал Герман. — Вашего брата совершенно не натаскивают на драку.
— Это называется узкая специализация, — сказал Глеб, внимательно глядя себе под ноги. — Основа прогресса, между прочим.
Луна скрылась за тучей. Сразу стало темнее, а Глеб успел заметить еще несколько масляных луж впереди и теперь, пробираясь мимо старых автомобилей, старался не наступить ботинком ни в одну из них.
— Прогресс? — ворчал тем временем Герман. — Про прогресс ты расскажи здешним тварям.
Глеб фыркнул, и рефлекторно бросил внимательный взгляд по сторонам. Как и все мутанты, которые эволюционировали в биотехника, он не отличался ни ростом, ни силой. Необходимость самому таскать тяжелое оборудование сделала его крепче любого из городских техников, однако всё же не настолько, чтобы встречаться с голодной тварью один на один.
