Смитфилд, Лондон, 11 ноября 1363 года
«Как же холодно на этом острове!»
Ледяной английский ветер отбросил со лба Марка де Марселя прядь волос и проник за воротник. Оглядывая арену, он размышлял, кто станет его противником, а кто встретится в поединке с его приятелем. Впрочем, это не важно.
– При первом же сближении, – пробормотал он, – я выбью его из седла.
– Кодекс рыцаря предполагает три сшибки с копьем, – заметил герцог де Куси. – Затем три с мечом, и только тогда можно объявить победителя.
Марк вздохнул. Как обидно, что жюст превратился в скучное и слишком регламентированное действие. Он был бы не прочь вышибить душу еще из одного проклятого англичанина.
– Пустая трата сил лошади. И моих.
– Лучше не обижать того, от чьей милости зависишь. Хорошие отношения с тюремщиками могут сделать наше пребывание здесь вполне сносным.
– Мы заложники. Что может скрасить наше положение?
– Ах, мой друг, конечно, дамы. – Де Куси кивком указал на трибуны. – Они прекрасны.
Рыцарь имел в виду женщин, сидящих справа от короля Эдуарда, столь похожих внешне, что их сложно было отличить. Королева, видимо, та, что в пурпурном платье, отделанном горностаем, наряды остальных сливались в большое пятно песочного с фиалковым. На этом фоне выделялась лишь одна дама. Ее уложенные в прическу темные косы были украшены золотым кружевом. Она неотрывно смотрела на арену, скрестив на груди руки, и хмурилась. Даже на таком расстоянии молодой рыцарь ощущал презрение, что вполне соответствовало его собственному настроению. И чувства их были взаимны.
Мужчина пожал плечами. Англичанки его не интересовали. Внимание его привлекали два короля, прибывшие на эти земли и занимавшие теперь места рядом с королем Эдуардом.
– Два короля впечатлили меня гораздо больше, чем дамы.
– Рыцари всегда стремились покорить сердце дам, – заметил с улыбкой его темноволосый собеседник. – А им удавалось производить впечатление на мужчин.
Марка всегда поражала способность Ангеррана, герцога де Куси, быть одинаково искусным и на поле брани, и в воспевании красоты прекрасной дамы. Он привил Ангеррану много качеств, полезных в первом случае, и ничего, что тот мог бы использовать во втором.
– Как ты можешь, – удивленно воскликнул он, – кивать и улыбаться врагам?!
– Но согласитесь, нельзя забывать о чести.
Это означало дать понять, что французы строят свою жизнь в соответствии с принципами благородного рыцарства. Марку было хорошо известно, насколько это лживо. Мужчины твердили о своей верности кодексу чести, однако поступали по собственному усмотрению.
– Французская честь похоронена в Пуатье. – Именно там, в Пуатье, трусливые французские командиры и даже старший сын короля бежали с поля боя, оставив монарха сражаться в одиночестве.
Ангерран покачал головой:
– Та война уже окончена.
Однако для Марка все оставалось по-прежнему. Он продолжал сражаться, хотя бои завершились и перемирие было подписано. Сейчас они оба заложники проклятых англичан, не имеющие возможности покинуть мрачный, холодный остров. Негодование едва не задушило его.
Их разговор прервал герольд, начавший объявление участников турнира. Де Куси предстояло стать первым, противником его оказался рыцарь гораздо крупнее его. Что ж, такого будет приятно одолеть.
Но кто же достался Марку? Совсем мальчик, субтильный юноша, такого легко убить по неосторожности. Марк прислушался к себе: готов ли он быть сегодня великодушным?
«Святые угодники, как же холодно!» Леди Сесилия, графиня Лосфорд, поежилась, глядя, как при каждом выдохе в воздухе образуется клубок пара, и перевела взгляд на покрытую инеем арену турнира. Перед ее глазами мелькали красные, голубые, золотые и серебряные ткани одежд, флагов и накинутых на конские спины попон. Блестящее представление для королевских особ. Присутствовал здесь и король Эдуард III, носящий имя Избранник Божий, торжествующий после победы во Франции.
Графиня вздернула подбородок, изо всех сил стараясь сохранить гордое выражение лица, согласующееся с ее положением в обществе.
«Это твой долг».
Слова родителей она слышала теперь лишь в воспоминаниях.
– Разве не так, Сесилия?
Она рассеянно посмотрела на Изабеллу, старшую из дочерей короля, задаваясь вопросом, что упустила. Помимо нее в свите принцессы состояли еще шесть фрейлин, потому она иногда позволяла себе погрузиться в свои мысли.
– Вы, безусловно, правы, миледи, – произнесла она. Подходящий ответ в любой ситуации.
– Вот как? – Принцесса улыбнулась. – А мне казалось, французы вам совсем не симпатичны.
Сесилия вздохнула. Изабелла обожала поддевать ее, когда замечала блуждающий взгляд, говоривший о полной отстраненности.
– Простите, миледи, боюсь, я не все расслышала.
– Я сказала, что французы выглядят пылкими и решительно настроенными.
