В восемь тридцать Джини вышла из дома. По забитым машинами улицам она ехала на юг, направляясь в редакцию «Ньюс» и кляня каждую минуту, потерянную у светофоров. Если она успеет в газету до девяти, ей, возможно, удастся перехватить Дженкинса до того, как скандал, вспыхнувший после очередной редакционной статьи, засосет его в свой водоворот и сделает недоступным. Теперь Джини не сомневалась, что во время самого первого разговора с ней и Паскалем Дженкинс был, мягко говоря, не до конца искренен. Он наверняка где-то проболтался о том, кому собирается поручить это задание. Например, он вполне мог сказать об этом Дэшу. Джини допускала даже, что Дженкинс мог рассказать обо всем Эплйарду. Более того, вполне возможно, что вопреки его утверждениям первоначальную наводку редактор получил вовсе не от Макмаллена, а именно от Эплйарда. Такое предположение было не лишено смысла. Это было очень похоже на Дженкинса: приписать себе все лавры. В пользу такой возможности говорило и то, как крепко Дженкинс обычно вцеплялся во все наводки, которые подбрасывал ему Эплйард. Джини знала, что в течение последних месяцев эти двое находились в постоянном контакте. Теперь, размышляя об этом, девушка вспомнила, что оба задания – и телефонный секс, и дело Хоторна – были поручены ей в одну и ту же неделю.
Она затормозила у одного из светофоров, и вдруг перед ее глазами возник жуткий образ Джонни Эплйарда, каким она увидела его в комнате в Венеции – умерший за две недели до этого. Она закрыла глаза. Водитель стоявшего позади автомобиля принялся сигналить. Уже зажгли зеленый свет. Джини включила первую передачу, и машина тронулась с места. На лобовое стекло упали первые капли дождя, и девушка включила габаритные огни. Утро было темным, холодным и сырым. Джини поняла, что таким же сумрачным будет и весь день.
Она снова подумала об Эплйарде. Он был главным поставщиком слухов для Дженкинса. Эплйард, этот печально известный сплетник, который тем не менее тщательно скрывал все, что касалось его самого. Она чувствовала, что тут кроется какая-то связь, какая-то ниточка. Но какая?
На пятнадцатом этаже Шарлотта, старшая секретарша шефа, уже восседала в приемной за своим столом. Дверь в кабинет Николаса Дженкинса была закрыта. По неумолимому взгляду Шарлотты можно было понять, что закрытой она и останется. Дженкинс совещался со своим отвратительным прихлебателем Дэшем, а после этого им предстояла встреча с их хозяином, лордом Мелроузом. Джини знала, что, по мнению Шарлотты, Мэлроуз унаследовал от отца только принадлежавшую тому газетную империю, но отнюдь не его способности. Именно Шарлотта пыталась защищать Дженкинса, когда у хозяина наступал очередной заскок.
– Мелроуз снова гонит волну, – объяснила Шарлотта. – За время выходных кое-что стряслось, только не спрашивай меня, что именно. Тебе, Джини, к Дженкинсу и близко подойти не удастся, даже не проси. – Помолчав, она заговорщически улыбнулась и добавила: – Уж не знаю, о чем ты собралась с ним говорить, но ты наверняка сможешь сделать это сегодня вечером.
– Вечером?
– Вот, только что доставили с курьером на твое имя. – Секретарша протянула Джини большой конверт из веленевой бумаги. – Я уже знаю, что там. В половине девятого мне звонил по этому поводу личный помощник лорда Мелроуза.
Джини вскрыла конверт. Там лежал тисненый лист с приглашением на ужин, который давала вечером Ассоциация издателей газет. В настоящее время председателем ассоциации являлся лорд Мелроуз. Ужин должен был состояться в отеле «Савой», и на нем планировалась речь почетного гостя, Его превосходительства Посла США. Тема выступления была следующая: «Частная жизнь и пресса».
В верхней части приглашения изысканным курсивом значилось ее имя. Джини задумчиво разглядывала карточку.
– Это прислали из офиса лорда Мелроуза?
– О да! По личному указанию величайшего из великих. – Шарлотта, прищурившись, смотрела на Джини. – Чем это ты так отличилась, Джини? Я и не знала, что ты – по плечу и за ручку с великими мира сего.
– Я, в общем-то, тоже не знала.
Джини снова посмотрела на приглашение. Она совершенно точно знала, кому им обязана. Джону Хоторну. Ну-ну, учитывая сложившиеся обстоятельства, будет весьма любопытно узнать его точку зрения на проблему.
– Кстати, Николас об этом уже знает, – усмехнулась Шарлотта. – Он просто вне себя от любопытства. Сказал, что сам отвезет тебя туда и привезет обратно. – Она скорчила рожицу. – Ты обязана там быть, он сказал об этом раз десять. И велел передать, что заедет за тобой в половине восьмого. Так я скажу ему, что ты будешь ждать?
– Безусловно, – ответила Джини.
Дверь кабинета Дженкинса отворилась, и из кабинета вышел Дэш. Он пристально взглянул на Джини своими блеклыми глазами и с легкой ухмылкой направился к ней.
– Ну, Джини, – начал он, идя рядом с ней к лифтам. – Я слышал, ты теперь подружка Мелроуза. Поздравляю. Думаю, тебе в твоей дальнейшей карьере это очень поможет. Заиметь такого друга – и успех женщины-журналистки обеспечен.
– Шел бы ты в жопу, Дэш, – оборвала его Джини.
– Что за выражения! Что за выражения, Джини! Ты же всегда была такой учтивой, – просиял Дэш. – Ты опускаешься? Я тоже. Значит, нам обоим вниз! Чудесно! – И с этими словами он нажал на кнопку лифта.