Несколько вдохов и один тяжелый выдох. Одинокий, непримечательный запах увядающих роз. Вещи нелепо разбросаны по комнате. Никогда еще не волновалась так сильно, как этим утром. Перелистнув последние страницы фотоальбома, решительно скидываю одежду в сумку.
Какой бардак! Сколько ненужного хлама, оказывается, живет в моем шкафу. Больше половины придется выбросить… Нет, лучше всего отдать нуждающимся, а остальное, пожалуй, заберу с собой. Главное — не забыть напомнить отцу.
Забив дорожную сумку до предела, подхожу к деревянной полке, которая невзрачно прячется в интерьере. Нахожу глазами то, что мне нужно. Протягиваю руку. Не спеша беру запылившуюся книгу в твердом переплете. Даже от нее веет воспоминаниями. «Ромео и Джульетта». Романтичные сонеты Шекспира зачитаны мною до дыр, помню каждый наизусть.
Да что могут значить эти книжонки, никому не нужная макулатура? Они же не стоят и фунта! А ответ — значат многое. Их ценность вовсе не в деньгах, в другом.
Они стали моим талисманом, чем-то наподобие четырехлистного клевера или счастливого мяча, которым забиваешь первый гол, они научили смотреть на мир другими глазами, искать частичку света в бескрайней пустоте, во мраке, научили мечтать и верить в искреннюю любовь. Но по правде говоря, не только поэтому…
Ладонью смахиваю пыль. Аккуратно открываю. Резкий запах старости. Кажется, что еще сам Шекспир брал когда-то ее в руки. Первая пожелтевшая страница, подпись черными чернилами:
«Моей любимой, славной малышке
Люси. От мамы в день рождения…
7 февраля 2003 г».
— Люси, ты скоро там? Такси уже ждет! — кричит отец с первого этажа. Чуть слышно.
— Сейчас! Сейчас спущусь, — отвечаю громко, кладу блокнот и свой «талисман» на самый верх сумки.
Еле-еле застегиваю молнию. Правой рукой хватаю за ручки. Выхожу в коридор. Закрываю приоткрытую дверь до щелчка и быстро лечу вниз по лестнице.
— Так давай помогу! — папа выхватывает из моей руки вещи, как только моя нога касается пола. — Судя по весу этого агрегата, ты решила с собой увезти всю комнату?
— Угу.
Мне бы его оптимизм… Всегда завидовала.
Вслед за отцом выхожу во двор. Пока он грузит мои вещи в багажное отделение такси, тихо смотрю на дом, засыхающий сад и небрежно окрашенные качели. Здесь прошло мое детство, мои самые лучшие годы.
Все как-то изменилось. Опустело, что ли. На заборе больше не висят цветные ленточки, которые я вязала за каждое новое достижение и успехи. Плющ пожелтел, цветы и газон в печальном состоянии, а те самые, мои любимые, качели нуждаются в срочном ремонте, уж очень давно их никто не использовал по назначению. Краска облезла, а металлические основания заржавели от постоянно повышенной влажности.
Смотря на все со стороны, страшно представить, как быстро пролетело время. Как вмиг все изменилось до неузнаваемости. Как быстро я выросла!
«Я буду скучать», — тихо, монотонно шепчу про себя, перекручивая мысли в голове. Закрыв глаза на несколько секунд, делаю глоток свежего воздуха, сажусь в машину.
Захлопнув дверь, устроившись поудобнее, смотрю в глаза папы.
— Обязательно звони, как появится свободная минутка, не забывай старика! Звони, поняла? — говорит отец, смотря на меня сквозь опущенное стекло автомобиля.
— Конечно… и да, наверное, ты прав! Мне будет лучше в «приюте-пансионе», который называется колледжем, или как там его…? Я-то буду звонить, а ты? Будешь ли ты отвечать, находясь в постоянных разъездах?
Договорив, легким нажатием на кнопку поднимаю стекло до упора. Отворачиваю лицо, смотрю на водителя. Таксист, прочитав мой жест правильно, начинает трогаться. В зеркале заднего вида невольно замечаю папу, он стоит у дороги и машет рукой. Грубость — не метод улучшения отношений, в моем случае все просто. Грубость выражает недовольство и мою потерянность.
Из кармана джинсов достаю потертый плеер. Наушники. Распутываю провода. Втыкаю в уши. Музыка врывается в сознание. Акустическая гитара и нежный голос любимого исполнителя. Поворачиваю голову вправо, пытаясь рассмотреть, происходящие за тонированным окном.
Осень в этом году наступила рано. Первые желтые листья осыпаются с могучих кленов, а дождь бьет по крышам грустных домов, стекает по холодным стеклам. Люди вокруг куда-то спешат, каждый из них тонет в своих заботах и проблемах. Этот мир кажется большим муравейником, в котором все мы, словно марионетки, играем чью-то до мелочей продуманную пьесу.
Из-за облаков показываются едва заметные лучи. Солнце, пробиваясь сквозь серые тучи, тонко отдает блеском на моих золотистых локонах через лобовое стекло. Закрывая глаза, чувствую, как кожа впитывает ультрафиолет. Всего каких-то жалких три минуты, и мой источник позитива снова меркнет под завесой грозовых масс. В голове опять килограммы мыслей.
Так уж сложилось. Раньше я не ценила секунд, проведенных вместе с родителями, полет чернокрылого шмеля над цветущей пряной травой и закаты, которые необычайно прекрасны в августе. Только сейчас понимаю, что жизнь состоит из пазлов, из крохотных мгновений, которые даже не зацепятся в памяти. А ведь новый день — это новая жизнь.
