Любовь и ненависть
Авторы: Иван Михайлович Шевцов
Жанр: Советская классическая проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 179 страниц. Год издания книги - 1970.
В романе три части. В первой — "На краю света", — уже известной читателям, рассказывается о военных моряках Северного флота, о героических людях Заполярья, о бдительности и боевой готовности воинов, о большой и трудной любви Ирины Пряхиной и Андрея Ясенева.
Вторая и третья части романа — «Друг» и «Враг» — посвящены самоотверженной работе советской милиции, мужеству, честности, высокой принципиальности ее людей. Читатель в них снова встречается с Ириной и Андреем, ставшим сотрудником Московского уголовного розыска, с военным врачом Шустовым, с карьеристом Маратом Инофатьевым и другими героями первой части романа.
Читать онлайн Любовь и ненависть
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НА КРАЮ СВЕТА
Глава первая
Не мало и не много лет служу я здесь, на этой маленькой военно-морской базе, упрятанной в защищенных скалистыми островами бухтах далекого Заполярья. Иногда мне кажется, что живу я здесь вечность, что здесь я родился и вырос, здесь провел дни, которые можно назвать главными в жизни.
Здесь встретился, познакомился и подружился с сильными и смелыми людьми.
Сильных людей и их борьбу со стихией я знал по книгам. Но мне хотелось видеть этих людей в жизни своими глазами, жить с ними, быть их товарищем по борьбе. И я увидел их, увидел здесь, на краю родной земли, потому что именно здесь и началась моя сознательная жизнь.
Пусть недолюбливают и чураются этой северной земли те, кто бывал здесь заезжим гостем, и те, кто вовсе не бывал и не собирается сюда; пусть иронически улыбаются "ветераны Севера", которые сидели здесь по обязанности, по долгу службы, ожидая, когда наступит срок или удачный предлог уехать отсюда. Пусть. Я люблю этот край всей душой, всем сердцем, еще не уставшим, не охладевшим к жизни и не разучившимся любить. Люблю страну белого безмолвия за ту мужественную и величавую борьбу, которую ведет здесь человек, покоритель стихии. Люблю вьюгу, которая, не утихая ни на час, неделями, а то и месяцами воет, как голодный волк, над нашим маленьким поселком, продувая насквозь деревянные да и кирпичные домишки, сбившиеся в беспорядке на неровном скалистом берегу. В такие времена в море "черти женятся": ни один корабль не выходит из гавани и почта не приходит долго-долго…
А знаете ли вы, что такое северное сияние или короткая, как магниевая вспышка, весна в тундре! А птичьи базары и незаходящее солнце в июне! Но обо всем этом потом, когда время придет, а сейчас над нашим поселком Завирухой стоит глухая ночь. Вот уже больше месяца, как мы не видели солнца. И все это время в домах и на улице горит электричество. В половине двенадцатого начинает светать. Низкое небо становится мутным. Мелкая пороша, точно пыльца цветущей ржи, висит над холодными скалами. В два часа уже темно.
Я командир противолодочного катера. Мой корабль стоит у пирса вторым. На нем я провожу почти все время. Живу я в маленькой и низковатой для моего роста каюте. Приходится слышать безобидные шутки товарищей: с такой комплекцией только на линкоре плавать, и то не иначе, как в должности командира корабля. На берегу у меня нет жилья: пока с квартирами у нас туго.
Мы проводим занятия и тренировки на стоянке. В море выходим редко. Часто у нас бывает командир базы контр-адмирал Дмитрий Федорович Пряхин. Два года назад его перевели сюда по собственной просьбе. Живет он большей частью один. Жена его приезжала сюда из Ленинграда всего два раза, и ненадолго. О дочери его Ирине, которую я называю своей первой любовью, знаю лишь, что она вышла замуж за моего товарища по училищу Марата Инофатьева и теперь вместе с мужем живет где-то на юге, в небольшом приморском городишке. Словом, ничего я о ней, к огорчению своему, не ведаю. Меня не однажды подмывало заговорить об Ирине с Дмитрием Федоровичем, но, должно быть, врожденная робость всегда останавливала.
Контр-адмирал относился ко мне покровительственно. Кажется, что он видел во мне свою молодость и потому любил меня.
Среди моряков он слывет добродушным папашей, никогда не повышающим голоса и не употребляющим тех соленых словечек, которыми иногда любят щегольнуть некоторые начальники. С людьми он добр, но требователен. Не шумит по пустякам, не создает той нервозной обстановки, в которой человек обычно теряется, утрачивает инициативу, самостоятельность и решительность. С провинившимися он умеет разговаривать как-то по-особенному проникновенно, так, точно на исповеди находишься. К морю имеет особое пристрастие. Кажется, немного у нас было выходов без него. Придет на корабль, сядет на мостике, скажет командиру: "Меня здесь нет, действуйте самостоятельно, по своему плану". И так до конца занятия ни во что не вмешивается, голоса не подает, точно на самом деле его нет. Зато уж потом, на разборе, припомнит малейшие упущения и ошибки. И если пожурит, так это на всю жизнь запомнится. Мне думается, людей он знает и видит насквозь.
Однажды командир дивизиона собрал нас в штаб. Это было обычное служебное совещание. Дмитрий Федорович появился неожиданно. Командир дивизиона подал команду. Мы все встали, приветствуя адмирала. Он поздоровался, потом отыскал взглядом моего помощника Егора Дунева, подошел к нему, протянул руку.
— Поздравляю вас, старший лейтенант, с днем рождения, желаю удач, больших и малых. А это вам на память. — Он подал Егору красивый футляр с бритвенным прибором и добавил с обычным своим простодушием: — Знаете, чем эта штучка хороша? Можно бриться каждый день.
Дунев покраснел. Товарищи не сдержали улыбки: мой помощник имел привычку бриться два раза в неделю, должно быть полагая, что его светлая щетина не так заметна для окружающих. А мы с командиром дивизиона переглянулись: ни он, ни я не знали, что Дуневу сегодня исполнилось двадцать пять лет.
— Как здоровье жены? — спросил адмирал Егора Дунева.
