ГЛАВА ПЕРВАЯ
Элис распахнула двойные стеклянные двери офисного здания и сразу почувствовала себя уютно, как дома. Она только что вернулась из двухнедельного отпуска, который провела в Португалии, — две недели теплой воды, чистого неба, голубого моря и ежевечерних коктейлей, которые они вместе с подругой потягивали, устроившись у края бассейна. Райская жизнь кончилась, когда с чувством тихого облегчения Элис села в самолет, летящий в холодную, серую Англию, где мрачная, угрюмая весна сменяла промозглую зиму.
Большинство людей не выносят мысли об окончании отпуска.
Я могла бы остаться здесь навсегда, — сказала ей Ванесса на четвертый день отпуска, сидя в шезлонге с бокалом в одной руке и сигаретой в другой.
Ты умрешь от тоски через месяц, — отозвалась Элис, равномерно растирая крем для загара по всему телу в надежде, что золотой загар сделает ее кожу глянцевой и приятной на вид. На большее она давно не претендовала. Обаяние, при ее худобе и неприметности, — это не о ней…
— О'кей, — признала Ванесса, — навсегда, быть может, и чересчур, но против парочки дополнительных недель я не стала бы возражать.
Элис вежливо согласилась, но ей за глаза хватило двух недель, и она с великим нетерпением рвалась за свой рабочий стол.
Итак, двойные двери; Элис направилась к лифту и спросила себя: не слишком ли грустно, что она так скучала по работе? Как это характеризует ее личную жизнь? Сейчас ей тридцать один, и не нужно иметь богатое воображение, чтобы представить себя через десять лет — одинокую, маленькую старую деву, которая по выходным сидит дома и ждет понедельника. Совсем безрадостная перспектива.
Обычно, едва начав думать о подобных вещах, она отбрасывала эти мысли подальше. В былые времена, когда ее переполнял энтузиазм, она строила планы, мечтала и была слишком молодой и наивной, чтобы допускать, что большинство ее надежд рухнет. Много воды утекло с тех пор, и теперь ей стоило труда вспомнить, какой она была тогда.
Элис открыла дверь своего кабинета и услышала резкий телефонный звонок, доносившийся из кабинета шефа.
Этого ли ей не хватало? Она как раз вешала пальто, когда он рывком распахнул двери, соединяющие их кабинеты, и встал перед ней, сложив руки на груди, с непроницаемо-хмурым лицом.
Она взглянула на него без всяких эмоций. За последние полтора года Элис привыкла к агрессивности Виктора Темпла. Он мог, кого угодно запугать своим видом, но на нее это действовало лишь поначалу. Она сумела противостоять бешеному напору его личности и после трехнедельного испытательного срока получила постоянную работу.
— Думаю, нет смысла спрашивать, хорошо ли ты отдохнула.
Виктор стоял перед ней, все еще сложив руки, когда она прошла к своему столу и включила компьютер.
— Очень хорошо. Спасибо.
Элис посмотрела на Виктора и, как обычно, поразилась той огромной физической силе, которую исходила от него. В нем все привлекало внимание, и не только благодаря его наружности — темным волосам, серым глазам и мускулистому телу. Уникальность Виктора Темпла заключалась в неутомимой энергии, самоуверенности и необъяснимом превосходстве, которое он излучал, и противостоять которому было невозможно. Он умел заставить себя слушать, а когда входил в комнату, люди невольно поворачивали головы, провожая его взглядом.
— Прохлаждалась целыми днями в бассейне и жарилась на солнце? — Голос шефа был полон сарказма.
Элис посмотрела на него и с удивлением спросила себя — уже в сотый раз! — как она может работать у человека, для которого элементарная вежливость — понятие весьма и весьма растяжимое.
— Да, неплохо расслабилась, — сдержанно ответила девушка, не позволяя раздражению взять над собой верх.
Он расположился прямо напротив ее стола. Элис села и принялась методично проглядывать почту, захваченную из приемной, сразу откладывая ту корреспонденцию, с которой предстояло иметь дело ей.
Каким бы требовательным и устрашающим ни был Виктор Темпл, они, тем не менее, хорошо сработались, и со временем он стал поручать Элис немалую часть дел. Иногда клиенты попадались нервные и чувствительные, и он ценил ее умение работать с ними. Элис никогда не теряла бдительности и умела утихомирить доведенных до бешенства временных работников, когда шефа не было на месте, и он не мог сделать этого сам.
За это ей хорошо платили. Намного больше, чем платили бы в любой другой частной фирме. Это было и хорошо и плохо одновременно, потому что, надумай она уволиться, ей пришлось бы значительно сократить расходы, а Элис уже привыкла к определенному уровню достатка. Она могла позволить себе отдыхать за границей, могла поужинать в дорогом ресторане. Могла бы даже приобретать одежду у какого-нибудь неординарного модельера прямо с показа, но этого она никогда не делала, так как была убеждена, что одежда, рассчитанная на модель, висела бы на ее худом теле как на вешалке.
— Ну что ж, хоть кто-то из нас неплохо провел пару недель.
Виктор сумел произнести это таким тоном, словно Элис сознательно способствовала тому, что последние две недели были для него сущим кошмаром.
— Было много работы? — спросила она, отвлекаясь от экрана компьютера и переводя взгляд на шефа. Он оперся на край ее стола и стоял слегка раскачиваясь. — Как прошла кампания Финнера? Они подписали?
