Летчица, или конец тайной легенды
Авторы: Макс Вальтер Шульц
Жанр: О войне
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 52 страницы. Год издания книги - 1989.
Повесть «Лётчица, или Открытие молчавшей легенды» о том, как в 1944 г. в сумятице немецкого отступления встретились советская летчица Люба и немецкий ефрейтор «рыжий увалень» Бенно Хельригель. Щемящая, пронзительная история военной встречи продолжается спустя почти тридцать лет в Москве, куда Бенно приезжает на похороны Любы.
Читать онлайн Летчица, или конец тайной легенды
ПРОЛОГ
Жил-был один такой — жил-был один никакой.
— Ах ты, мужичок, мужичок! Ведь надо же такое выдумать! Случилось это с ним десять лет назад, за те несколько дней и ночей, когда он был и такой, и никакой. Рыба — не рыба, мясо — не мясо, замечательный муж для женщины, которой и в природе-то нет, — сказала Гитта.
Тогда, десять лет назад, Бенно Хельригель счел своим долгом, сообразно с обстоятельствами и чистосердечно, поведать своей молодой жене одну историю, историю, которая вполне годится для того, чтобы сойти с ней в гроб. Тогда, десять лет назад, его молодая жена Гитта потребовала, чтобы он поставил точку, завершающую, так сказать, точку в старинной, романтически грустной истории с летчицей, с красивой, своенравной, милой девушкой по имени Люба. Он прожил эту историю, он пережил ее, и хватит. Война и ее лирические стороны. Спятил ты, что ли? Тебе это не подобает, уж кому-кому, а тебе как немцу — не подобает. Да и твоя красивая, своенравная, пожалуй, уже водит внучат есть мороженое, пломбир. Может, она уже по третьему разу вышла замуж, может, и вообще умерла. Да мало ли что может случиться за тридцать лет.
Он еще, помнится, сидел на краю ее постели, отринув настоящее в сердце своем. Значит, жил-был один такой…
«Ах, Бенно, Бенно, я все помню… Как ты выглядишь, сколько блеска в твоих голубых глазах, на твоем побелевшем, словно металл, носу. И не я тому причиной, нет, не я, не я. Вот оно как. Человек хранит то, к чему прикипел сердцем. Будь это даже прошлогодний снег».
Помнится, эти слова глубоко его оскорбили. А когда он начал лелеять и холить глубокую обиду, нанесенную ему, в свою очередь оскорбившему ее любовь, молодая жена от него сбежала, просто-напросто взяла и сбежала. Раз — и нет ее. Боже милосердный… Ушла и не оглянулась.
Все правда. Он хотел поставить точку в конце старой истории. Да-да, хотел. От всей души. Только при этом он не понял — и не понимает до сих пор, — какое потребно высокое искусство, чтобы поставить точку под тем, что еще не Подошло к концу.
— Эх, мужичок, мужичок! Зря вы так, — говорит фрау Герта Хебелаут, в девичестве Кадрайя, родом из Пилликоппена, что в бывшей Восточной Пруссии. Говорит как соседка, как приходящая домработница и вообще как добрая душа. Говорит всякий раз, когда он погружается в безмолвные воспоминания, и, кривя душой, ставит точку в конце фразы о том, что никакого отношения к прежнему это не имеет.
Но если здесь ни при чем прежнее, вплоть до тех страшных времен, когда на земле бушевала война, с чего же все пошло наперекосяк? — спрашивает добрая душа Герта.
И он в ответ ни слова.
Оно и верно. Гитта была слишком горяча для зрелого мужчины. Нет, говорит он, не в ней причина, это судьба виновата. Он все берет на себя. Господи, какой это изрядный груз, то, что он зовет судьбой и взваливает на себя. С таким грузом не пролезешь ни через одну дверь. Даже если дверь стоит нараспашку. А годы уходят…
I
ОСЕЛ СРЕДИ НОЧИ ВЗЫВАЛ К СОЛНЦУ
Итак, в ночь на 20 января, десять лет спустя после той злосчастной исповеди судьба и впрямь поставила точку, самую настоящую точку под старой, сумбурной и более чем сомнительной историей. Хельригелю предстоит сегодня узнать об этом, словно бы с того света. Он забудет про завтрак и испытает мучительную растерянность, более мучительную, чем раньше.
Колея ведет в долину. От землечерпалок на склонах рудника извилистыми дорожками вниз, к подножью. Он нагружает четырнадцать вагонов вскрышной породой — четырнадцать раз по двадцать пять тонн тянет электровоз. Эка невидаль! Для Хельригеля самое обычное дело, целых десять лет как самое обычное. У подножья груз опрокидывается, чтобы заполнить котлован. Но это уже делают другие. А его дело после разгрузки тянуть свой состав вверх, потом, нагрузившись, снова толкать его вниз. И ни капли не скучно. В электровозе ты сам себе хозяин. Машинист, смазчик, следопыт. Тут не заскучаешь. Иногда возишь вскрышную породу, иногда — уголь. Породу к подножию или к отвалу. Уголь — на электростанцию или брикетную фабрику. Как велит диспетчер. Ты подчиняешься главному диспетчеру, а главный диспетчер — тебе. В рабочей дружине он подчиняется тебе. По справедливости. От этого в конечном итоге все и зависит. Хельригель говорит, что работа ему по душе. У него редко когда сойдет с рельсов вагон. А как он ведет свой состав по крутой либо извилистой колее — это уже само по себе искусство. И медалей у него хватает.
Итак, сегодня он возит вскрышку, смена утренняя. Без малого половина девятого. После разгрузки будет завтракать. Январское утро, серое и ленивое, садится на изрытую землю как мучнистая роса. В зернистом снегу зияют закопченные провалы. Сырой, холодный воздух и выбросы смолокурни липнут к лобовому стеклу. Бегают по стеклу дворники. Пахнет серой и беспросветностью. Бенно Хельригелю не доведется сегодня позавтракать. Сегодня не доведется. Но теперь, когда на часах без малого половина девятого, он еще этого знать не может. Теперь он едет вниз, в долину, нагрузка на оси составляет триста пятьдесят тонн, едет и не знает, чем бы это ему защититься от беспросветности сумрачного дня. И малинник еще зашуршит ветками, и ящерки еще будут выплясывать вокруг пригретых солнцем камней. Когда на душе тоска, очень рекомендуется подумать о чем-нибудь эдаком. Думать — и быть в ладах с природой.
