Ленинградская школа

Ленинградская школа

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

Родилась в Питере в 1960-м

В основном, пишу песни. В таком стиле, как было принято в первые послереволюционные годы, то есть, тексты, понятные всем слоям населения.

Главная гордость и заслуга — целых десять штук были напечатаны в сборнике «В нашу гавань приходили корабли» — под видом народных.

Эдуард Успенский до сих пор не вполне верит, что песни — авторские.

Хотя мы нынче снова дружим.

Для счастливцев, имеющих возможность жить «на культурную ренту», я пишу очень редко.

Но вот сложилась охапка стихов о питерских УЧИТЕЛЯХ, живых и ушедших.

Это — адресное обращение лишь к тем, для кого культурная рента — реальность.

Читать онлайн Ленинградская школа



ThankYou.ru: Юлия Беломлинская «Ленинградская школа» Поэма

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПОЭМЕ

«ЕСЛИ НАДО ОБЪЯСНЯТЬ…»

Я не думаю, что поэзия непременно должна быть простой.

Ничего и никому конечно же, не должна.

Но цитату «если надо объяснять, то не надо объяснять» — я не люблю.

От нее, по-моему, разит, серой и плесенью, спесью  Гусыни,
а не благородством Царевны Лебедь.
Если объяснять НЕ надо,  это — радость  и отдых.
А вся остальная жизнь, для получившего культурную ренту — это труд учительства.
То есть, непрерывного объяснения.
Иначе  все равно не выйдет.
Гусыни к Рождеству попадают в суп.
А к Пасхе в пирог.
К Спасу их шинкуют яблоками.
А в Париж они едут в закрытой корзине.
Мы уж лучше по старинке выберем путь учительства.
Невеличественный образ:
с запотевшими очками… с запотевшим петрушечным  носом…
с сократовой шишкой… в диогеновой бочке…
зарывшись в ученые тексты…
в награду будут нам:
и гусиный суп,
и гусиный пирог
и гусь с яблоками
и  лебеди на Лебедином коврике
и в лебеди в Лебяжьей канавке…
и  очески с лебединых крыл лошади Пегаски,
которая уж сколько лет —
Бессменная Гужевая Поддержка фирмы «Поэзия».

Примечание:

«Если надо объяснять», откуда цитата…

Я конечно объясню: это питерская поэтесса Зинаида Гиппиус, столь же нелюбимая мною, сколь любимы все следующие персонажи поэмы.

ЛЕНИНГРАДСКАЯ ШКОЛА

ПРОЛОГ

ДЕКАБРИСТЫ

"…Тому свидетельство — языческий сенат.
Сии дела не умирают…
…………………………………
Все перепуталось и сладко повторять: Россия…»
О. Мандельштам "Декабрист"
Памяти повешенных
Все повернулось в сторону любви
И мордобой сменился трупойобом
Таков закон.
Теперь с любым живи.
Россия — мать? Жена?..
Вдова, идущая за гробом!
Папаша был гусар.
По пьяни ли утоп,
Иль отдал жизнь за розовые губки —
Мы не цепляемся за этот ветхий гроб
Цепляемся за материны юбки.
А с кладбища — домой.
Своячницы, зятья…
Их поминальный хор во славу Гименея.
А нам так сладко спать —
Вот кошка,
Вот кутья,
Вот таракан ползет, смеясь и пламенея.
Не каменной стеной отделены,
Лишь ситцевой простою занавеской
Мы — дети детских лет
России,
Видим сны
О прошлой жизни, каверзной и дерзкой.
А утром — холодок,
Сенной фонарь потух.
Сиротское пальто — тоскливое, на вырост.
Но нас не клюнет жареный петух
И поросенок сахарный — не выдаст.
Мы — дома.
Повторяем без конца:
Из дома, дома, в дом…
И в доме нет пожара.
Какого хрена вам?
Какого вам отца?
Папаша жил-да-был…
Трындел-гудел…
И помер от удара.
В девятый день — вновь станем поминать.
А там еще — сороковины.
Мы нынче знаем все, что надо знать
Все прояснилось — сладко повторять:
Россия — мать,
Конешно — мать…
…………………………
Их было пятеро.
Что ж ты не плачешь, блядь?
Им шею захлестнула пуповина…

1

ОСЕДЛЫЕ ЖАЛОБЫ

Алексею Хвостенко

Пью уксус
Ем чеснок
Да все без толку
Заложена вся грудь… именье… тульский пай
Еще осталось заложить двуколку
Собрать мой серый сак…
Теперь, Степан, ступай
Ступай, Степан, ступай
А ты, Никифор, трогай
Рванем по карте вниз
Не ведая куда
Прискучила любовь
Так станем жить дорогой
И сладка ягода нам выйдет — Кулунда
…………………………………………………
Но Боже, как дурны российские дороги
Их рытвины стучат
об рытвины души
А женщины у нас — скупы и недотроги
Но Боже, до чего ж, голубки, хороши.
С того то и сидим…
И лишь уезд соседний
Мечтается для нас и Меккой и Москвой…
Заложена вся грудь
и в первый снег осенний
ступает мой заклад
в опушке меховой
Ступает нехотя
Крутится, словно лодка
Твой зимний башмачок, что плесенью пропах
Прости меня, дитя
Я — дома.
Чаю, водки!
И чесноку на грудь
И луковицу в пах.
А к полночи — на льду
ведро тщеты и тлена
Опять в крови платок, и слезы без стыда
Я все-таки пойду…
Прощай, моя Вербена…
А там-то, говорят, дороги хоть куда.

2

АЛИБИ

Геннадию Григорьеву

пока еще был жив…
«Я велел запрягать.
Собирайся, родная моя…
Я тебя увезу
в неименье свое родовое…»
Г. Григорьев, из книжки «Алиби»
Шесть рублей, девяносто копеечек
Девяностого года издание
Стихуечек, мотивчик, напевчик
Под губную гармошку — страдания.
Так теперь не поют — чтоб без выверта
Без намека на дальнее, смурое…
Под губную гармошку — невыгодно
Не пройдешь ни лицом, ни фигурою
В золотые хоромы, узорные
Где столы под сосисками ломятся
Где массивы мерцают икорные
Белорыбица и бутербродица
Там стоят — да кимвалами бряцают
Да мудями трясут, словно грушами
Да грудями трясут, словно цацками
А тебе принесут, что не скушали
А тебе поднесут, что не допили
Вместо пробки заткнут дохлой кошкою
Поклонись подносителю до полу
И катись со своею гармошкою
…………………………………
Так и жили, покуда не вымерли
По-цыгански, по-птичьи, по-левому
Всех метлою да вьюгою вымело
В облака, что стоят за Смоленкою
А тебе поднесли, что не допили
Вместо пробки — замотано ветошью
Поклонись Подносителю до полу
Сорок раз по обычаю здешнему
За продление срока нетяжкого
За умение в хляби помоешной
Просто петь — пока глоткой вытягивал
А потом… просто пить, словно молишься.

3

ЖИВОЙ

Глебу Горбовскому

Ленинградская школа:
«Чибиряк… чифирек…»
От оскала до скола…
И казенный ларек
Землячок полуношник,

С этой книгой читают
Там, где бродит смерть

Первая мировая война в самом разгаре, еще не понятно, на чью сторону склонится чаша весов, на которой лежит победа. Однако в Германии появляется новое оружие, которое может повлиять на весь дальнейший ход войны. Группа русских спецназовцев уходит в тыл врага, чтобы разрушить планы противника.Остросюжетное произведение рассчитано, как на поклонников альтернативной истории, так и на всех любителей фантастической литературы.


Отражение Улле

Улле — невидимый, страшный пришелец — захватил Землю. Проникнув в разум и сердца людей, он подчинил их своей воле и превратил мир в царство зла и ужаса. Покорные демону люди, во многом потерявшие человеческий облик, постепенно исполняют чудовищный план пришельца — превращают Землю в мертвую пустыню. Во всем мире осталось лишь несколько человек, в разум которых Улле не смог проникнуть. Их называют выродками, за ними охотятся как за дикими зверями, их боятся и ненавидят. Выродки рассеяны по миру, ничего не знают друг о друге и не ведают, как спасти Землю.


Евразийский реванш России

Александр Гельевич Дугин — российский общественный деятель, философ, политолог, социолог. Его перу принадлежат несколько десятков научных и публицистических произведений, многие из которых получили широкое читательское признание.В новой книге Александра Дугина идет речь о конфликте русского и западного мира в свете последних событий на Украине. По мнению Дугина, Россия сейчас решительно выступила против «мирового правительства», которое долгие годы пыталось диктовать ей свою волю, — наша страна укрепляет свои позиции на евразийской арене.


Юный техник, 2000 № 04

Популярный детский и юношеский журнал.


Другие книги автора
Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

Бедная девушка — это всегда — да. Бедная девушка — это всегда — дать. Накормить, напоить собою — мужчину, ребенка, землю Добывать огонь трением. Огонь тела, огонь души. Трением — тела о тело, души о душу. Бедная девушка — мать, жена, монахиня, проститутка, маркитантка. Бедная девушка — мать Тереза и Эдит Пиаф. Бедная девушка — сестра милосердия Всея Земли… … Богородица — Бедная девушка.


Петербург-нуар

«Петербург-нуар». Четырнадцать рассказов. «Четырнадцать оттенков черного», — как названа в предисловии к книге ее цветовая гамма. Пусть читателя не пугает такое цветовое решение. Или, наоборот, — пугает. Впрочем, имена авторов, смешавших краски на палитре «Петербурга-нуара», уже исключают основания для сетований по поводу монохромности книги, как не дают повода пройти мимо нее равнодушно. Сергей Носов, Павел Крусанов, Андрей Кивинов, Андрей Рубанов, Лена Элтанг, Антон Чиж… И перечисленные, и скрытые многоточием, эти имена на слуху и составляют если не славу, то гордость современной литературы как минимум.


Мы больше нигде не дома

Героиня книги — Бедная Девушка. В анфас она похожа на Ангела, но в профиль — на Пульчинеллу. В Нью-Йорке, Париже и Питере она занята поисками Большой Светлой Любви, вместо которой ей на голову падают странные приключения, от которых непонятно, плакать или смеяться. Бедная Девушка — на всякий случай плачет и смеется одновременно…