Холод… Теперь уже Он мог ощущать его. Впрочем, для Него это было нестрашно: ведь холод, а точнее, лед составлял немалую часть Его сути. Он оказался дома, в родной стихии, и вновь бодрствовал после долгой спячки. Он не знал, сколько прошло времени, да Его это и не интересовало: в Нем сейчас превалировали другие чувства – ненависть и голод. Жуткий, всеобъемлющий голод.
Ненависть… Он помнил, что произошло тогда. Ярость битвы, и Его заклятый Враг совсем близко, настолько, что до него можно дотянуться. Как же Ему хотелось уничтожить Врага, стереть в порошок, а затем выпить душу его создателя! Ему не хватило тогда совсем чуть-чуть: что-то произошло, но это Он уже помнил смутно… Катастрофа… Глобальная… Кажется, рушился мир. Но это для Него было абсолютно неважно. А важно то, что она помешала уничтожить Врага…
Где он сейчас? Ведь наверняка тоже уцелел в катаклизме! Ему подобные так просто не гибнут. Ненависть вспыхнула в Нем с новой силой. Найти Врага! Ведь они были совсем рядом. Где он?! Где?! Магический поиск ничего не дал. Поблизости не ощущалось даже тени Силы Врага. Очевидно, катастрофа разбросала их по разным уголкам мира. Враг жив, но, возможно, еще спит. А если так, то у Него есть преимущество – фора во времени. Нужно только скопить силы и утолить этот проклятый голод.
Он распустил по окрестностям свои невидимые энергетические щупальца, но напрасно: вокруг простиралась бескрайняя снежная пустыня, в которой, казалось, не было ничего живого. Очередная вспышка ярости улеглась почти мгновенно: Ему следовало экономить силы, пока не появится кто-то, годный на то, чтобы добывать для Него пищу. А может и не только… Неужели… Нет, не может быть! Но что-то же заставило Его пробудиться! Значит, тот, кого Он ждал, существует в это время и в этом мире. Пусть он пока далеко отсюда, но рано или поздно их пути пересекутся. Лучше рано, ибо времени у Него не так уж и много. Позвать его? А если на зов откликнется не он? Впрочем, какая разница? На первое время сойдет кто угодно. Ему нужны были кровь и души, чтобы жить и чтобы восстанавливать силы.
И Он испустил широким веером надчувственный призыв. Тот, кто Ему нужен, должен услышать. Возможно, он даже сразу не поймет, в чем дело, но не сможет не откликнуться и не придти… Когда это будет? Одному Создателю известно. Остается только ждать. Впрочем, терпения Ему не занимать, правда хотелось верить, что встреча состоится скоро. И вот тогда придет Его час!
Московский мегаполис 2030 год
Постепенно вечерело, хотя до заката солнца было еще далеко: как-никак, на дворе стояла середина июля, то бишь, макушка лета. Погода стояла превосходная, что для столь крупного города было неудивительно: Москва могла себе позволить содержать довольно большой штат адептов,[1] ведающих погодой. И, надо признать, они старательно выполняли свою работу, особенно в преддверие больших праздников. Жары, свойственной этому времени года, не было – столбик термометра не поднимался выше 20–22 °C. Только в районах, непосредственно примыкающих к сектору Кантард, было несколько жарче. Город наполняла предпраздничная суета – был канун Дня Единения.
По Оболенскому переулку медленным прогулочным шагом шел молодой человек 27–30 лет. На губах его играла мечтательная улыбка. Он обладал достаточно заурядной внешностью: среднего роста и телосложения, каштановые волосы и карие глаза. Одет был тоже неброско: в зеленую летнюю рубашку с коротким рукавом, легкие серые брюки и белые плетеные туфли. С подобной внешностью хорошо работать спецагентом или наемным убийцей: на таких не останавливают взгляда. Посмотрят и тут же забудут. Однако, наш герой не принадлежал к этим двум рискованным профессиям.
Молодого человека звали Дмитрий Рогожин, и шел он с работы домой. Настроение у него было весьма неплохое, а это в последнее время случалось нечасто. Нельзя сказать, что Дмитрий был мрачным и нелюдимым человеком, но окружающая действительность не очень располагала к веселью и оптимизму. Он работал простым бухгалтером в крупной строительной корпорации «Барков энтерпрайзес» и зарплату получал соответствующую. Он не мог себе позволить купить даже недорогую машину и потому всюду ходил пешком, изредка пользуясь такси или автобусом – единственным общественным транспортом, сохранившимся в Пандемониуме.
Его дорога на работу проходила поблизости от сектора Кантард, представляющего собой непроходимые тропические джунгли. Климат в секторе и его ближайших окрестностях всегда был жаркий и влажный, даже зимой. Но к таким климатическим закидонам в зонах проникновения иных миров люди уже привыкли, на что им, правда, потребовалось немало времени. Да и визитерам приходилось несладко, ибо подобного не происходило ни в одном из миров, представителями которых они являлись.
Начать с того, что смена времен года в других мирах вовсе не обязательно совпадала по времени с земной. Например, вы вполне могли в разгар жаркого лета где-нибудь на Украине попасть в суровую зиму сектора Кхазмадан – обиталища орков, или посреди выжженной солнцем Сахары оказаться в болотистом Амфале, да еще в сезон дождей. Сказать, что подобные резкие переходы создают очень некомфортные условия для любого живого существа, особенно разумного, – значит ничего не сказать. На границах особо «экстремальных» секторов заболеваемость и смертность среди населения возросли на порядок – ведь каждый мир, к тому же, еще обладал набором собственных болезнетворных бактерий и вирусов, к которым у «соседей» не было никакого иммунитета.
