Не унывай, что жизнь меняется,
Не унывай, что что‑то теряется,
Не унывай, что страх повторяется,
Не унывай…
Не испугайся, что ты меняешься,
Не испугайся, что ты теряешься,
И не пугайся, что все же пугаешься…
Просто вперед шагай —
Смело вперед шагай —
С любовью всегда шагай.
(автор стихотворения Светлый Лесь.)
Кони уносили карету все дальше от Сториндолла, и Кассандра с грустью следила за убегающими вдаль полями и перелесками. Ей была знакома каждая кочка на дороге, каждый придорожный кустик. Все ее детство прошло в графстве Сторин, и девушка хорошо знала ведущие к замку дороги. Сториндолл. Замок ветра. Величественный и суровый, как и весь северный край Ратании. Гордая маленькая страна, славящаяся своими оружейниками и шерстяными тканями, была небогата, и лорды, населяющие ее, не могли похвалиться роскошными дворцами и дорогими замками. Однако крепости, возводимые суровыми мужами в отрогах гор, с гордостью носили звучные имена и с честью хранили свое истинное богатство — красивейших женщин, которыми Ратания славилась на весь мир. Каждый знал поговорку, что нет женщин, краше ратанок, и нет мужчин, скупее иринейцев. Во всем мире ратанок считали лучшими невестами, и со всех концов света съезжались знатные холостяки на бал невест, проходящий ежегодно, в конце лета, во дворце короля Руна Вардиса.
Вот на этот самый бал и направлялась леди Кассандра Вэридж, по приказу своего опекуна, барона Вергольта. Карета переваливалась на ухабах, девушку нещадно трясло, и она с тоской посматривала в окошко, наблюдая, как медленно стекают по стеклу дождевые капли. Ей было страшно и одиноко, а впереди ждала неизвестность и какой‑то чужой мужчина, который увезет ее в неведомую страну, заставит подчиниться чужим законам, и Сториндолл останется всего лишь сладким сердцу воспоминанием. Кэсси не заметила, как одинокая слезинка скатилась по ее щеке. Про королевский бал ходили самые разные слухи. Поговаривали, что иногда невесты просто исчезают в неизвестном направлении, что не всегда дело заканчивается свадьбой, а некоторые говорили, что есть среди женихов и такие, которые имеют по нескольку жен и, каждый год, приезжают за новыми. Кассандра не могла поверить, что такое возможно, но старая Бесси, снаряжая ее в дорогу, подтвердила эти слухи и велела быть осторожнее.
— Ты уж, касаточка моя, поостерегись. Приглядывайся ко всему, на слово никому не верь, да и опекуну своему, барону Вергольту, не больно‑то доверяй. Ох, боюсь я за тебя. Больно ты молоденькая, жизни совсем не знаешь, тебя каждый обидеть может, — Бесси собирала вещи молодой госпожи и, не переставая, причитала и давала наставления.
Кассандра слушала служанку, и, с каждым ее словом, девушке становилось все тоскливее. Что готовит будущее нищей ратанской графине? После смерти родителей, Кэсси вот уже три года жила в родовом замке, под присмотром метрессы Алионы и опекунством дяди, барона Вергольта. Своего опекуна Кассандра видела редко. Дядя приезжал, обычно, после сбора урожая, запирался в кабинете управляющего, и оттуда долго доносились крики и ругань. Позже, рассерженный барон, брызжа слюной, выговаривал прислуге за беспорядок и невкусную пищу, мрачно оглядывал с ног до головы свою подопечную, ворча что‑то про кобылку, которая скоро созреет и принесет ему первый приз, и, вдоволь насладившись недовольными лицами челяди, отбывал восвояси. А метресса Алиона, грузная пожилая женщина, не видела ничего вокруг себя, занимаясь садоводством и выращиванием особого вида плиний. Вся ее любовь была направлена на эти роскошные цветы, а остальное, в том числе и свалившаяся ей на голову подопечная, женщину не интересовало…
— Тпру… — послышался голос возницы, карета резко дернулась и остановилась у постоялого двора. Кэсси выглянула в окошко. К карете, шлепая по лужам босыми ногами, бежал мальчишка.
— Ваше сиятельство, добро пожаловать в Торнхольд, — паренек открыл дверцу кареты и подал графине руку. Кассандра неловко оперлась на маленькую крепкую ладонь и шагнула прямо в лужу. Единственные приличные ботики тут же потеряли всю свою красоту, и девушка расстроенно оглядела мокрые по самые щиколотки ноги. «Какая же я неловкая!» — закусив губу, удрученно подумала Кэс. Мальчишка заметил ее взгляд, и быстрая усмешка проскользнула в его глазах, но тут же исчезла, и он преувеличенно почтительно повел путницу в гостиницу. Громко захлопнувшаяся за спиной графини дверь отрезала шум дождя, и Кэсси очутилась в теплом, пахнущем свежим хлебом помещении. Девушка неуверенно огляделась. Хозяин, стоящий за стойкой, заметил новую гостью и, елейно улыбаясь, направился к ней.
— Добро пожаловать, миледи, — склонился он в низком поклоне, — позвольте, я провожу вас в номер.
Угодливо изгибаясь и не переставая улыбаться, хозяин гостиницы повел графиню наверх и распахнул перед ней дверь небольшой комнатки.
— Пожалуйте, миледи, наш лучший номер. Завсегда самым высокородным проезжающим предоставляем. Давеча, милорд герцог у нас останавливались, а на прошлой седмице, графиня Столбит изволили отдыхать. Теперь вот, и Ваше сиятельство почтили нас своим присутствием, — владелец постоялого двора говорил, а Кэсси с тоской ждала, когда же он уберется из ее комнаты.
