Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)

Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)

Авторы:

Жанры: Биографии и мемуары, Эпистолярная проза

Цикл: Переписка

Формат: Полный

Всего в книге 201 страница. Год издания книги - 2011.

Переписка Алексея Ивановича Пантелеева (псевд. Л. Пантелеев), автора «Часов», «Пакета», «Республики ШКИД» с Лидией Корнеевной Чуковской велась более пятидесяти лет (1929–1987). Они познакомились в 1929 году в редакции ленинградского Детиздата, где Лидия Корнеевна работала редактором и редактировала рассказ Пантелеева «Часы». Началась переписка, ставшая особенно интенсивной после войны. Лидия Корнеевна переехала в Москву, а Алексей Иванович остался в Ленинграде. Сохранилось более восьмисот писем обоих корреспондентов, из которых в книгу вошло около шестисот в сокращенном виде. Для печати отобраны страницы, представляющие интерес для истории отечественной литературы.

Письма изобилуют литературными событиями, содержат портреты многих современников — М. Зощенко, Е. Шварца, С. Маршака и отзываются на литературные дискуссии тех лет, одним словом, воссоздают картину литературных событий эпохи.

Читать онлайн Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)


Честное слово

Заголовок этого вступления к многолетней переписке двух известных литераторов не случайно повторяет собою название хрестоматийного рассказа, принадлежащего перу одного из них: пронзительного повествования Л. Пантелеева о мальчике, которого взрослые ребята оставили в игре стоять «на часах» и позабыли о нем.

А он — так и не сумел нарушить данного им «простого» честного слова.

Эти два литератора, проработавшие в отечественной литературе по шесть с половиной десятков лет, тоже не нарушили негласно данного русской литературе слова. До самого конца своего долгого «подлунного» пути они сохраняли ответственность перед выбранной ими самими и промыслом профессией, а также — перед собственным даром и читателями, каким бы количеством они ни исчислялись.

…Это число могло равняться девяти слушателям (как в случае с «Софьей Петровной»[1] на рукописной стадии в 1940-м) или десяткам тысяч (при первом издании «Республики ШКИД» в 1927 году).

В словарно-биографической статье о Лидии Чуковской поэт Владимир Корнилов вспомнил о книге американского журналиста Хедрика Смита «Русские» (1976), который метко сравнил личность этой писательницы — с петроградским ординаром, отмеряющим уровень нравственности русского общества в поздние советские годы.

Старинное «навигационное» слово образовано от латинского ordinarius — соответствующего обычным правилам, надлежащего, нормального. В городе на Неве, действительно, имеется так называемый нулевой уровень Кронштадтского футштока, о котором вспоминают только в дни наводнения давным-давно вошедшей в литературу реки. Лидия Корнеевна, действительно была образцом нормы, если за норму принимать органическую неспособность лгать и приспосабливаться к навязанным извне обстоятельствам.

Думаю, что этот удачно найденный образ применим и к личности Алексея Ивановича Пантелеева-Еремеева.

Другое дело, что Лидия Чуковская на определенном этапе своей биографии открыто противопоставила себя официальным общественным установкам, и в конце концов ее насильственно отстранили от общения с читателем, перестали публиковать на родине. Пантелеев же просто абстрагировался от навязанной сверху системы, ушел, насколько это возможно, в глухое «подполье», продолжая время от времени издавать свои выстраданные, но уже искалеченные советской цензурой книги[2].

Их посмертная писательская судьба сложилась очень по-разному.

У Лидии Чуковской — сначала понемногу, а затем все чаще, в уже новом веке — начали выходить из печати книги, — как переиздания известных вещей, так и подготовленные — автором и дочерью к публикации — сокровища из архива. Напомню о главных.

«Ташкентские тетради» — не вошедшие при жизни Чуковской в «Записки об Анне Ахматовой». Документальный роман «Прочерк» — о погибшем в сталинских «чистках» муже. «Дом поэта» — полемика со «Второй книгой» Надежды Мандельштам. Отрывки из дневника и воспоминания — о Тамаре Габбе, Фриде Вигдоровой, Борисе Пастернаке, Иосифе Бродском, Андрее Сахарове и Александре Солженицыне.

Опубликована и литературно-художественная подборка «Мои чужие мысли». Она тоже сложилась в книгу.

Кроме того, с включением специальных приложений, счастливым образом — в северном Архангельске — была переиздана когда-то знаменитая книга Чуковской «В лаборатории редактора», а в те дни, когда я пишу эти заметки, из печати уже вышел прокомментированный Лидией Корнеевной толстовский «Хаджи-Мурат». На очереди — републикация книги о Миклухо-Маклае, «Декабристов в Сибири», исследования о герценовских «Былом и думах».

Словом, писатель понемногу возвращается к своему (и, вероятно, уже новому) отечественному читателю. Добавлю также, что о Лидии Чуковской написано несколько интересных статей, а ее столетие в 2007 году было отмечено телевизионными передачами и литературными вечерами.

С Пантелеевым, родившимся на год позже Чуковской, все гораздо печальней.

Не считая нескольких переизданий «Республики ШКИД» и нескольких рассказов (сегодня они выходят, как правило, в детских книжных сериях), в 1991 году была выпущена лишь его заветная книга «Верую…», дополненная повестью о судьбе дочери царского генерала Хабалова «Дочь Юпитера», — с предисловием душеприказчика Алексея Ивановича, петербургского критика и эссеиста — Самуила Лурье.

«Верую…» — это потаенная книга-завещание, конспиративно поименованная в черновиках как «Credo», редкое, если не сказать единственное полнокровное свидетельство городского христианина-интеллигента, таящего свою веру от всех в безбожные советские годы.

Сегодня Интернет отсылает нас, кажется, только к двум переизданиям этой исповеди — в светском и православном издательствах (в 2004 и 2008 годах). Причем в одном случае раздумчивое многоточие заменено в названии на победный восклицательный знак («Верую!»), а в другом — к непереходному глаголу несовершенного вида приставлено торжествующее личное местоимение первого лица («Я верую»). И кто нам объяснит, почему в одном и том же 1991 году эта повесть выходила под твердой издательской обложкой и — чуть позднее — в журнале «Новый мир», с предисловием покойного ныне Вл. Глоцера (частого персонажа в представляемой нами переписке)? И какими бы глазами посмотрел на этот, как сейчас выражаются,


С этой книгой читают
Николай Анциферов. «Такова наша жизнь в письмах». Письма родным и друзьям (1900–1950-е годы)

Николай Павлович Анциферов (1889–1958) — выдающийся историк и литературовед, автор классических работ по истории Петербурга. До выхода этого издания эпистолярное наследие Анциферова не публиковалось. Между тем разнообразие его адресатов и широкий круг знакомых, от Владимира Вернадского до Бориса Эйхенбаума и Марины Юдиной, делают переписку ученого ценным источником знаний о русской культуре XX века. Особый пласт в ней составляет собрание писем, посланных родным и друзьям из ГУЛАГа (1929–1933, 1938–1939), — уникальный человеческий документ эпохи тотальной дегуманизации общества.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Саладин, благородный герой ислама

Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.


В коммандо

Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Красное зарево над Кладно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Замок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Искатель, 1965 № 02

На 1-й стр. обложки: «В тайны Вселенной». Рисунок художника В. Немухина.На 2-й стр. обложки: рисунок художника Н. Гришина к рассказу А. Е. Ван-Вогта «Чудовище».На 4-й стр. обложки: «Перед выходом на путину». Фото Ю. Пойш.


Литература. 8 класс. Часть 2

Учебник-хрестоматия для учащихся 8 класса входит в серию учебных пособий, созданных по единой программе литературного образования (5—11 классов), составленной Т. Ф. Курдюмовой.Учебник-хрестоматия соответствует Федеральному государственному образовательному стандарту основного общего образования.


Литература. 9 класс. Часть 1

Данный учебник-хрестоматия входит в УМК по литературе для 5—11 классов, созданный по единой программе литературного образования, составленной Т. Ф. Курдюмовой, и завершает этап литературного образования школьников.Учебник-хрестоматия соответствует ФГОС основного общего образования, рекомендован Министерством образования и науки РФ и включён в Федеральный перечень учебников.


Другие книги автора
Честное слово. Рассказ

«Тут у нас пороховой склад. А ты будешь часовой. Дай честное слово, что не уйдешь». Я дал и вот стою. Так ответил мальчик, заинтересованному прохожему. Уже наступает ночь, но он дал слово, а обещанное надо выполнять. Как помочь мальчишке, который верит в искренность и честность, если дал слово, то выполняет его полностью. Художник Иван Иванович Харкевич.


Том 1. Ленька Пантелеев

В настоящее четырехтомное собрание сочинений входят все наиболее значительные произведения Л. Пантелеева (настоящее имя — Алексей Иванович Еремеев).В первый том вошли повесть «Ленька Пантелеев», рассказы, стихи и сказки для старшего, среднего и дошкольного возраста.Вступительная статья К. Чуковского.http://ruslit.traumlibrary.net.


Памяти детства: Мой отец – Корней Чуковский

В этой книге Лидия Чуковская, автор знаменитых «Записок об Анне Ахматовой», рассказывает о своем отце Корнее Чуковском. Написанные ясным, простым, очень точным и образным языком, эти воспоминания о жизни Корнея Ивановича, о Куоккале (Репино), об отношении Чуковского к детям, природе, деятелям искусства, которых он хорошо знал, – Репину, Горькому, Маяковскому, Блоку, Шаляпину и многим другим. Книга доставит настоящее удовольствие и детям, и взрослым.


На ялике

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.