Квитанция № 1207.
Автор: Робин Александер
Переводчик: lena57
Описание:
Шон тайно влюблена в Джилл, но никак не наберется смелости, чтобы пригласить ее на свидание. Совершенно отчаявшись и не надеясь на свои силы, она отправляется за помощью к колдунье вуду.
Глава 1.
Шон Мастерсон бежала по скользким улицам Французского Квартала, который насквозь продувал декабрьский ветер. Дождь и холод заставили туристов и отдыхающих спрятаться внутри баров и ресторанов. Ее спортивная одежда была совершенно мокрой, и лишь тепло, которое вырабатывалось во время пробежки, спасало ее от переохлаждения. Она бежала мимо Кафедрального собора и плотно сжимала в ладони полиэтиленовый пакет, чтобы быть уверенной в том, что не потеряет его, пытаясь удержать свой темп. Обычные продавцы и толкователи карт Таро покинули свои привычные места, не желая страдать в такой пасмурный день. Даже Рождественских огней вокруг площади Джексона не хватило, чтобы поддержать на ней обычный энтузиазм и волнение, настолько плотно дождь заливал улицы.
- Это мой день, - прошептала Шон. - Я приглашу ее погулять или хотя бы попрошу номер телефона.
Ясное дело, Шон произносила подобные речи каждый раз, когда приходила в этот магазин, что бывало довольно часто. Она специально ломала какую-нибудь драгоценность, чтобы у нее появился предлог посетить ювелира, но возможности поговорить наедине так и не представилось. В магазине всегда находились другие клиенты или Рене - веселая продавщица, сующая свой нос в каждый разговор. Но сегодня был ее день. Погода, несомненно, заставила всех, кто обладал хоть каким-то разумом, сбежать. Никто в здравом уме не станет делать покупки в такой день, к тому же сейчас был час обеда. Хотелось надеяться, что и Рене там не будет.
*******
- Ой! Она сменила объявление на доске в окне, - Рене рассмеялась и, захлопнув кассу, прочитала: “Если муж твой идиот, Тео ум ему вернет. Приходи, Тео посмотрит”.
Джилл Сирси усмехнулась, меняя батарейку в часах.
- Мне кажется, что вчерашнее было лучше. “На ногах развел грибы? Красоту на них верни! Приходи, Тео посмотрит”.
Рене скрестила руки и вновь посмотрела в окно.
- Возможно, мне тоже стоит нанести ей визит и посмотреть, что она сможет сделать с этой завивкой, - сказала она, пальцами приподняв прядь светлых волос, испорченных завивкой.
- Ты можешь просто пойти в казино и проиграть там впустую свои деньги или, если тебе повезет, ты выиграешь достаточно денег, чтобы купить в магазине косметики и парфюмерии что-нибудь из того, что исправит этот беспорядок на твоей голове.
- Ха-ха! Ты не говорила, что это плохо выглядит. Ты солгала! - Рене взвизгнула от смеха и пробежалась рукой по тому, что можно было описать только единственной фразой - “наэлектризованный пудель”. Она хотела, чтобы ее волосы лежали волнами, а получила полную голову вьющихся мелким бесом кудряшек.
Джилл отложила набор инструментов в сторону и выключила свет над рабочей зоной.
- Это погода виновата, ты прекрасно знаешь, что влажность делает с волосами. Наде это понравилось?
Рене тяжко выдохнула.
- Она говорит, что даже если бы я была лысой, то она все равно считала бы, что я красавица. Надя всегда говорит мне такую сладкую ложь.
“До чего ж ты красивая, прямо завидки берут… Стукнуть тебя, что ли?”, - думала Джилл, глядя на свою кузину. Они были ровесницами и выросли вместе. Все сначала всегда комментировали то, как выглядит Рене, а уж потом их сочувственный взгляд переходил на Джилл. Сорванец Джилл, как правило, постоянно была вся в грязи и от нее разило мокрой псиной, вернее, потом, потому что она любила спортивные игры. Рене скорее отгрызла бы свои собственные ноги, чем стала валяться в грязи с футбольным мячом. Ее любимым занятием было наряжаться и краситься.
Всю свою жизнь Джилл слышала: “Ах, Рене, ты с каждым днем становишься все прекраснее, и, Джилл… ты такая спортивная”. Собственно говоря, это была самая добрая версия сказанного. Рене была блондинкой с молочным цветом кожи и стройной фигурой. Черные, словно уголь, волосы Джилл жили своей собственной жизнью, независимо от средств по уходу за волосами и парикмахерских ухищрений. Почти до своего сорокалетия Джилл была такой тощей, что мать всерьез подозревала у нее расстройство пищевого поведения, независимо от того, что она ела, как не в себя.
Единственный человек, который хорошо отзывался о ней, был ее отец.
“Этот маленький курносый носик, - сказал бы он, касаясь его кончика, - как у моей матери. Твои карие глаза - как мои. Эта маленькая ямочка на подбородке тоже, как у моей матери. Она была очень красива, как и ты”.
Рене, конечно же, собрала все мужское внимание, хотя Джилл была счастлива и без него. В конце концов они обе поняли, что очень даже похожи. Никто не удивился, когда в последний год учебы Джилл объявила, что она лесбиянка, но весь мир встал на уши, когда об этом объявила Рене. Вся семья, за исключением отца Джилл, обвинила ее в развращении невинной красавицы Рене и сделала из нее гея.
Рене привстала на цыпочки.
- Я думаю, что вижу Шон, она направляется сюда. Пригласила бы ты ее куда-нибудь.
- Если бы она была заинтересована, то давно бы пригласила меня или, по крайней мере, пофлиртовала бы. Десять к одному, что у нее есть девушка, а может быть даже жена. Женщины, которые выглядят так, совсем недолго остаются одинокими, если, конечно, с ними все нормально.
