15 января 1998 года
Четверг, 23:15
Когда улеглась шумиха, связанная с происшествием на озере Сентерхилл; когда были подшиты и сданы в архив отчеты компетентных служб и специально созданные подкомитеты провели свои закрытые слушания; когда наконец высокие персоны, допущенные к государственным секретам, убедились, что проблема, хоть и не решена до конца, но, по крайней мере, перестала быть животрепещущей и острой — только тогда, оглядываясь на то, как разворачивались события, Зак Мерфи начал постигать, что на самом деле все началось днем раньше, в пивном баре «Снегирь» на Пенсильвания-авеню.
«Снегирь» был одной из самых почтенных забегаловок, расположенных на Капитолийском холме. Он находился примерно в трех кварталах от здания Конгресса и совсем близко от одного из самых сложных в криминальном отношении районов Вашингтона. Днем здесь любили обедать сотрудники Конгресса и журналисты, приходившие сюда на перерыв, когда в коридорах власти происходила какая-нибудь сенсация; в вечерние же часы «Снегирь» наполнялся федеральными служащими из доброй дюжины министерств и ведомств. Взмыленные, во влажных от пота рубашках, с животами, распухшими от высококалорийной, но малосъедобной пищи, которую можно извлечь из любого торгового автомата, они являлись сюда после напряженного двенадцатичасового рабочего дня, чтобы пропустить с друзьями по паре кружек пива, а потом нетвердой рысью мчались к ближайшей станции метро Капитол-Саут и садились на поезда, идущие в вашингтонский пригород — в Мэриленд или Виргинию.
Так повелось, что вечер четверга был «пивным днем» сотрудников Управления паранормальных исследований. Мерфи бывал на этих дружеских вечеринках нечасто, предпочитая проводить время с женой и сыном в своем доме в Арлингтоне, однако в последнее время дома ему было тяжко. Донна никак не могла прийти в себя после смерти матери, скончавшейся перед Рождеством, а Стива, похоже, гораздо больше интересовали магические карты, чем родной отец. Вот почему, когда Гарри Камиски, заглянув в его комнату в начале девятого, спросил, не хочет ли он выпить с ребятами пивка, Мерфи неожиданно решил пойти. В конце концов, подумал Мерфи, он уже давно не устраивал себе выходной, и не будет ничего страшного, если сегодня он явится домой на часок позже. Пусть даже при этом от него будет пахнуть «Будвайзером» — Донна все равно молча свернется калачиком на своей половине кровати, а Стиву на все наплевать, если только отец не откажется от своего обещания взять сына в субботу в магазин комиксов.
Выключив компьютер, Мерфи запер свой кабинет и присоединился к Гарри и Кенту Моррису, которые уже ждали его в вестибюле. На улице было слякотно и сыро, и пешая прогулка до «Снегиря», находившегося всего в пяти кварталах, не доставила Мерфи удовольствия.
В «Снегирь» они пришли самыми последними — завсегдатаи давно сидели на месте. В задней комнате пивной уже были составлены вместе несколько столов, и официантка сбилась с ног, обнося собравшихся кувшинами с пивом и тарелками с подсоленным поп-корном. Появление Мерфи вызвало у собравшихся умеренное любопытство — все-таки он в «Снегире» редкий гость. Как бы там ни было, для него сразу освободили место, и Мерфи сел. В Управлении он пользовался репутацией «сухаря» и знал это, поэтому он начал с того, что распустил галстук и велел смотревшему на него во все глаза молодому специалисту, недавнему выпускнику Йельского университета, перестать обращаться к нему «сэр» и звать его попросту Зак. Потом Мерфи налил себе первую из двух кружек, которые он себе обещал. Выпить пару пива, немного поболтать с коллегами, и домой — такова была программа, которой он намеревался строго придерживаться.
На деле же, разумеется, все вышло не так, как он планировал. Вечер оказался слишком холодным и сырым, а в «Снегире» было так тепло и сухо! Горящий газ уютно шипел под фарфоровыми поленьями в камине, и отсвет огня дрожал в стеклах множества спортивных фотографий в рамках, развешанных по обшитым деревом стенам. Приятная застольная беседа легко перескакивала с финала «Суперкубка», который должен был состояться на будущей неделе, на текущий кинорепертуар, а то вдруг разговор касался самых последних капитолийских сплетен и слухов. Официантка Синди, обслуживавшая их стол, хоть и носила кольцо, которое свидетельствовало о том, что она с кем-то помолвлена, вовсю наслаждалась знаками внимания, которые сотрудники УПИ наперебой ей оказывали, и это делало атмосферу за столом еще более непринужденной.
Между тем гулянка шла полным ходом, и пиво лилось рекой. После второго похода в туалет Мерфи заскочил в телефонную будку и позвонил домой — предупредить Донну, чтобы она не ждала его. Нет, он вовсе не пьян, просто очень устал — только и всего. Нет, он не будет садиться за руль — машину он оставил в гараже, а сам возьмет такси. Да, дорогая. Нет, дорогая. И я тоже тебя люблю. Спокойной ночи и приятных сновидений. После этого содержательного разговора Мерфи снова вернулся к столу, где Орсон как раз потчевал Синди бородатым анекдотом про техасского сенатора, проститутку и кастрированного бычка.
![Грезить поневоле [= Уснуть и видеть сны...]](/storage/book-covers/80/80ae855f3c3afdc3ec49003e0e8173fe33f91ebb.jpg)
