Ксеркс
Авторы: Луи Куперус / Уильям Стирнс Дэвис
Жанр: Историческая проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 192 страницы. Год издания книги - 2003.
Романы известных американских писателей-историков повествуют о времени правления персидского царя Ксеркса (?–465 до н. э.). Центральное место занимает описание предпринятого им похода против Греции: знаменитые битвы при Фермопилах и Платеях и морское сражение у острова Саламин.
Читать онлайн Ксеркс
Из энциклопедического словаря
Изд. Брокгауза и Ефрона
Т. XXXII. СПб., 1892
Ксеркс I — царь Персии, сын Дария Гистаспа и Атоссы, вступил на престол в 486 г. до Рождества Христова. Он был вял, недалёк, бесхарактерен, легко подчинялся чужому влиянию, но отличался самоуверенностью и тщеславием. Тотчас же по вступлении на престол ему пришлось подавлять восстание в Египте, жестоко поплатившемся за стремление к независимости. В следующем году вспыхнуло восстание в Вавилоне, и, только покончив с ним, Ксеркс принялся за продолжение начатого его отцом дела — войну с греками. В 480 г. он сам повёл свои многочисленные войска через Геллеспонт на Грецию, но, потерпев неудачу в двух морских сражениях, при Саламине и Микале, поспешно бежал и вернулся в Азию ещё прежде поражения своих сухопутных войск. В течение следующих 12 лет, пока велась война с греками, Ксеркс уже не занимался делами, а погрузился в интриги и оргии гарема. Он был убит в 465 г. начальником стражи Артабаном при содействии евнуха Аспамитра.
Саламин
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Сопровождавшееся битвами при Фермопилах, Саламине и Платеях вторжение Ксеркса в Грецию является одним из самых драматических событий в истории человечества. Если бы Афины и Спарта сдались под натиском восточных суеверий и деспотизма, Парфенон, аттический театр и диалоги Платона не могли бы существовать, а Фидий, Софокл и греческие философы могли бы вовсе не появиться на свет. Выдержанное Элладой испытание и герои его — Леонид и Фемистокл — до сих пор отбрасывают тень на нынешний мир, что и заставило меня взяться за сочинение этого романа.
Многие из сцен были рождены прямо на месте действия во время моего недавнего визита в Грецию. Кроме того, я постарался дать читателю некоторое представление о природной красоте земли эллинов, которая будет жить и тогда, когда Фемистокл вместе с его современниками ещё глубже погрузятся в сумрак прошедших времён.
ПРОЛОГ
ИСТМИЙСКИЕ ИГРЫ ВОЗЛЕ КОРИНФА
Глава 1
Глашатай прокричал в пятый раз. Люди — узловатые спартанцы, утончённые афиняне, надушенные сицилийцы — со всех сторон теснились к возвышению, пытаясь с помощью локтей пробиться на удобное место.
— А теперь, о, эллины, внемлите ещё раз. Шестым участником пентатлона[1], самого почётного из состязаний, происходящих на Истмийских играх, будет Главкон, сын Конона Афинянина; дед его…
Голос глашатая утонул в криках:
— Самый прекрасный мужчина во всей Элладе!..
— Женственный щенок!..
— Из благородной семьи Алкмеона…
— И семейка-то проклята!..
— Великий бог помогает ему, сам Эрос…
— Ай, дурак, женился из одной только любви. Он нуждается в помощи. Собственный отец отрёкся от него.
— Тихо-тихо, — утихомирил толпу глашатай. — Я всё расскажу о нём, как и о других. Узнайте же, мои господа, что он полюбил Гермиону, дочь Гермиппа из Элевсина, и добился брака с нею. Гермипп был смертельным врагом Сонона, и потому в великом гневе отец отрёкся от сына, но, если сейчас Главкону удастся увенчать свою голову цепком победителя в пентатлоне, отец, быть может, простит его.
— И не надейся, — проговорил один из спартанцев, — у красавчика нет никаких шансов против гиганта Ликона, нашего лаконца.
— Хвастун! — возразил ему афинянин. — Разве Главкон вчера не согнул при народе подкову?
— Это сделал наш Мерокл! — вскричал мантинеец.
Тем временем глашатай, прежде чем приступить к долгой речи о благородных предках Главкона, начал призывать афинян доказать свою уверенность в победе заключением пари:
— Сколько ставите на то, что Главкон побьёт эпидаврянина Ктесия?
— Нечего равнять нашего льва с мышью! — взревел самый шумный из афинян.
— А фиванец Аминта?
— Какой там Аминта! Давай нам спартанца Ликона.
— Пусть будет Ликон… Так кто и сколько ставит на то, что афинянин Главкон, впервые выступающий на великих играх, одолеет Ликона из Спарты, дважды побеждавшего на Истме, один раз в Дельфах и один раз в Олимпии?
Поднявшийся шум и крики заставили глашатая изрядно напрячься, чтобы записать обрушившийся на него град предложений, подтверждавших высокое мнение афинян о своём ещё не титулованном чемпионе. Ропот толпы привлекал новых любителей — ближних и дальних. На ипподроме, находившемся совсем рядом, только что закончились соревнования колесниц, и занятая поисками нового развлечения праздная толпа валила сплошным потоком. В водовороте рук и локтей человек невысокий и невыносливый почти не имел шансов пробиться к трибуне глашатая и зафиксировать своё пари. И судьба эта была уготована седому и достойному, но, увы, не вышедшему ростом мужчине, тщетно старавшемуся пробиться в передние ряды, рискуя при этом длинным полотняным хитоном[2].
— Эй! Эй! Расступитесь, добрые люди, а тебя, грубый спартанец, чьи сандалии в очередной раз топчут пальцы моих ног, пусть покарает Зевс! Неужели я так и не сумею подойти поближе, чтобы поставить две своих мины[3] на этого Главкона?
— Не лезь вперёд, борода, — возражал спартанец, — и благодари богов за то, что не расстанешься со своими деньгами, когда завтра Ликон свернёт шею вашему курёнку.
Тут он возвысил голос:
— Ставлю тридцать драхм[4] на Ликона, господин глашатай! Значит, принято…
