Убийце нравился этот запах – теплый, пряный, терпкий, какой-то… густой. Да, пожалуй, это слово подходило лучше всего. Он пропитал все вокруг. Убийца поднялся по узкой лестнице, открыл дверь и вошел в комнату. Он повернулся и тщательно запер дверь на замок. Стены в помещении, из которого он вышел, были покрыты звукоизолирующим материалом – он лично все сделал, чтобы не было свидетелей и лишних разговоров.
Убийца постоял, прислушиваясь, хотя знал, что до него не долетит ни звука. Затем он прошел через комнату и остановился около большого венецианского окна – от потолка до пола. Отодвинув портьеру, он выглянул на улицу, где разыгралась настоящая буря: небо покрывали низкие тучи, похожие на пропитанные чернилами клочья ваты. Из них лилась вода. Дождь был таким плотным, что на расстоянии ста метров больше походил на туман. Дальше ничего видно не было.
Убийца подумал, что когда-то на далекой скале, на берегу Средиземного моря, кричал от боли и унижения старый бог, удерживаемый за руки и за ноги своими вероломными сыновьями. И его пролившаяся кровь смешалась с дождем и ушла в предавшую его землю. Просочилась, чтобы оплодотворить ее.
Убийца улыбнулся: ему нравилось ощущать себя в центре Вселенной, отделенным от всей суеты мира этой завесой воды. Словно он, как и Уран, был на скале, а вокруг – пропасть, затянутая клубящимися облаками.
Он стоял так минут десять, погруженный в собственные мысли, затем аккуратно задернул портьеру и направился в прихожую, где натянул резиновые сапоги, взял зонт, но затем передумал и снял с вешалки дождевик. Завернувшись в него и взглянув на себя в зеркало, он усмехнулся и вышел.
* * *
Самсонов чувствовал, как его вдавливает в кресло прокаченного «Олдсмобиля» черно-желтого цвета с торчащим поверх капота хромированным двигателем. Хот-роад несся, поднимая кучу пыли, по взлетной полосе заброшенного после Второй мировой войны аэродрома. Здесь проходили гонки любителей острых ощущений, готовых рискнуть своими жизнями ради запредельной скорости и денежного приза в двадцать пять тысяч евро.
Низкий стрекот сдвоенной выхлопной трубы «Олдсмобиля» звучал для Самсонова сладкой музыкой. На время гонки он изменил своей привычке и не стал включать в салоне проигрыватель, но в его ушах гремел «Полет Валькирий» Вагнера, и вырывающиеся из труб автомобиля газы достойно аккомпанировали этому бессмертному произведению.
Самсонов благодарил небо за то, что поставил на колеса новый комплект гоночной резины «Мишлен». Он гнал «Олдсмобиль» по ровному прямому участку, обходя шестерых участников и уступая лишь двоим. Самсонов рассчитывал на последних ста метрах вырваться немного вперед, возможно, сравняться с Хигиным, чья небесно-голубая с белыми полосами «Тойота» шла впереди, окутанная клубами пыли. Дальше будет крутой поворот, и в него надо вписаться очень аккуратно, потому что справа возвышается бетонное здание ангара. Одна ошибка – и «Олдсмобиль» влетит в стену, превратившись в груду обломков, а водитель – в фарш из мяса и костей.
Разгоняться перед поворотом было рискованно, но Самсонов понимал, что лидер будет вынужден сбросить скорость, так что это был его шанс вырваться вперед. Он втопил педаль газа в пол, и бело-голубая «Тойота» начала медленно приближаться. Вот «Олдсмобиль» поравнялся с ней, вот чуть выдвинулся вперед. Самсонов не смотрел на ее водителя, он был целиком сосредоточен на дороге. Время словно замедлилось, он и автомобиль слились в одно целое. Сердце человека и мотор работали в общем ритме.
«Тойота» отстала, и теперь «Олдсмобиль» нагонял красный «Форд Мустанг» Вадима Рогова, фаворита заезда этого года. В прошлом он занял первое место и теперь опять лидировал.
Впереди уже виднелся ангар. До него оставалось метров триста, и машины пролетят это расстояние за секунды. Самсонов взглянул на спидометр. Стрелка показывала двести десять километров в час. «Форд Мустанг» шел еще быстрее. Надо было решать: постараться догнать его или готовиться к повороту. Самсонов рассчитывал пройти его на внутреннем круге, потому что Рогов на такой скорости сможет взять поворот только на внешнем. Возможно, удастся выгадать пару лишних метров – если не обойти лидера.
Очевидно, Рогов понял, что его нагоняют, но он не мог поверить, что соперник перед поворотом станет разгоняться, и не волновался. Он шел впереди, их с Самсоновым разделял десяток метров. «Форд Мустанг» сбросил скорость первым, «Олдсмобиль» лишь на пару секунд позже. Оба автомобиля заскользили шинами по гудрону, ангар надвигался справа, все окутали клубы пыли. Самсонов видел мелькнувший сбоку красный силуэт. «Олдсмобиль» каким-то чудом поравнялся с «Мустангом», и теперь они шли рядом по крутой дуге. Самсонов слегка прибавил скорость, но обогнать соперника не мог.
Левые колеса «Олдсмобиля» приподнялись над землей, и он сразу потерял устойчивость, вильнул вправо, и перед глазами Самсонова мелькнула голова Рогова в шлеме, разрисованном огнем. Пилот повернулся, не веря своим глазам: два автомобиля должны были вот-вот столкнуться. На такой скорости это означало бы неминуемую гибель для обоих. Самсонов на мгновение представил, как «Олдсмобиль», потеряв управление, переворачивается в воздухе, делает сальто и падает на асфальт, а его позвоночный столб разлетается на куски. Он отчаянно крутанул руль влево. Автомобиль уже плотно стоял всеми колесами на гудроне, и расстояние между ним и «Мустангом» немного увеличилось. Рогов прибавил газа и шел на пределе возможностей. Сколько километров выжимал его хот-роад? Двести сорок – двести пятьдесят?
![По остывшим следам [Записки следователя Плетнева]](/storage/book-covers/55/554e2cc05cefef9f03250a0971abe41c98f0e64e.jpg)