Предлагаемые вниманию читателя страницы представляют попытку дать историю первых семи лет существования Красной армии, отраженную в кривом зеркале белого восприятия.
Автор стремился подобрать все наиболее ценные отзывы о Красной армии, не преследуя какой-либо одной предвзятой тенденции: приведены мнения, как положительные, так и отрицательные, как объективные, так и тенденциозные или прямо инсинуирующие. Красной армии нет оснований испытывать огорчение или досаду, видя в этом кривом зеркале уродливо искаженное изображение, в некоторых отношениях даже отдаленно не напоминающее своего оригинала.
По человечеству нельзя требовать от представителей враждебно-классовой идеологии, даже в тех случаях, когда — допустим и такие возможности! — они стремились быть объективными и старались понять армию пролетарской революции, чтобы у них оказались все необходимые данные, а главное способности понять красных: мало — оторваться идеологически от всех предрассудков и рутины своей идеологии, необходим еще скачек в своем роде из царства необходимости в царство свободы, а это не всякому бывает по силам!
Однако, мы совершили бы несомненную несправедливость, если бы приписали такие тенденции авторам использованных в нашей работе источников. Для них характерным и типичным является нечто совсем другое: достоинства и положительные стороны Красной армии не замечаются или намеренно замалчиваются, как будто их вовсе не существует; недостатки армейского организма, отрицательные явления в строительстве красной вооруженной силы гиперболически, до невероятных размеров преувеличиваются и раздуваются.
Более того. Эта странная аберрация зрения, этот своеобразный дальтонизм доходит до того, что белые авторы, как наши, так и иностранные, рисуют себе, в результате классового самогипноза, образ Красной армии таким, каким им внутренно хотелось бы видеть этот символ пролетарской государственности, наделяя ее всеми, желательными им, недостатками. Армейский работник, сроднившийся с армией революции, хорошо знающий ее действительные недостатки и полюбивший ее достоинства, без труда заметит эти, созданные игрою пылкого воображения белых, «дефекты» и, естественно, сделает соответствующие практические выводы: чего, чего, а развития вот этих качеств допускать не следует. Таким образом, писания белых против их, конечно, воли и желания приобретают для нас несомненную полезность, пренебрегать которой едва ли следует.
В «Списке источников» на русском языке приведены все матерьялы, над которыми пришлось работать, независимо от того, было ли их содержание — прямо или косвенно — использовано для работы или нет; из французских, английских, немецких и польских источников упомянуты лишь те, кои были непосредственно использованы.
Автор обязан глубокой признательностью администрации «Архива Октябрьской революции» за неизменно внимательное отношение во время работ в архиве, а также В. И. Николаеву и Б. В. Петрусевич, любезно согласившимся оказать свое содействие переводами с польского.
Декабрь — 1925 г.
Москва.
«Новый предводитель красных разбойников»… Под таким, помню, заглавием попалась мне на глаза осенью 1919 г. в штабе туркестанского фронта коротенькая заметка в лежавшей на столе газете — органе главного командования вооруженными силами Юга России. В приличествующих белым выражениях и тоне, в ней сообщалось о назначении главнокомандующим всеми вооруженными силами республики «полковника» С. С. Каменева.
Да. Нас белые считали разбойниками. Недальновидные кормчие старой России, на плечах которых так недавно держалось все бремя власти и «ответственность» за «судьбы» государства, они вдруг совершенно неожиданно и даже незаметно для себя девятым валом революции оказались смытыми за борт того самого государственного корабля, рулем которого они все еще пытались управлять.
Недавние «творцы» русской действительности в государственной, политической, промышленной и др. областях, привыкшие единственно себя считать за таковых на протяжении более чем двух столетий, психологически не могли, да и не хотели примириться с мыслью, что какие-то новые, враждебные им силы свели на нет их роль и былое влияние на судьбы государства. И в злобе своей они на новую восходящую силу смотрели, как на разбойничью шайку.
В пестром калейдоскопе быстро сменявшихся событий они проглядели, когда именно и каким образом «взбунтовавшиеся рабы» перестали быть рабами, в грозе и буре стихийной социальной революции начали закладывать основы новой государственности и приступили к «собиранию земли русской». И естественно, что они совершенно искренно считали Красную армию сборищем разбойников, «бродяг и каторжников, в конец разоривших святую Русь»[1].
Свысока презрительное, пренебрежительное, лишенное вдумчивости отношение к восставшим рабочим и крестьянам, организованным в отряды красной гвардии и Красной армии, являлось характерной особенностью большинства представителей отечественной контр-революции даже из числа наиболее выдающихся, как в начальном периоде гражданской войны, так и в эпоху, скажем, операций в северной Таврии против ген. Врангеля.